Возьми

его стороне, она не поняла и переспросила снова.

– Я спрашивала, встречаешься ли ты с мужчиной.

Тейт, наконец–то, отыскал тот стержень, которым гордился, и ответил:

– Я знаю. И уже ответил тебе. Да.

Как и ожидалось, ответа не последовало. Все, что слышал Тейт – дыхание матери, и

шум крови в собственной голове. Он продолжал молчать, направляясь в сторону

балконной двери, сдвинул ее и вышел на улицу.

«Холодно, блять. Настолько же холодно, как и реакция на другом конце провода».

Он быстро вернулся обратно, снова оказываясь на деревянном полу. А потом он

нахмурился, глядя на сигарету в своей руке. Ему очень нужна была одна прямо сейчас.

Выбрав единственный вариант, какой смог придумать, он сел, скрестив ноги перед

дверью, и немного приоткрыл ее. Он поднес сигарету к губам и прикурил, все так же

слушая напряженное молчание.

– Мам?

– Зачем ты сделал это? – спросила она, и до того, как он успел ответить, она

продолжила. – Я не понимаю, сын.

Теперь он понимал, что она в бешенстве. «Уильям» и «сын» использовались ею

только когда она злилась, и ее голос немного дрожал. Он даже мог представить, как она

расхаживала из угла в угол.

– В каком смысле, зачем? Я не планировал этого. Так просто случилось.

– Просто случилось? И как же это просто случилось?

– Не знаю…просто и все.

Тейт закрыл глаза и выдул дым в щель приоткрытой двери. Сидя здесь, он

вспоминал о чувственной улыбке Логана и его густых, темных волосах, в которые только

недавно запускал свои пальцы.

Он был абсолютно уверен, что если бы его привела домой Джил, то мать бы

лебезила перед ним, но тот факт, что он привезет Логана домой, был совершенно другим

делом. А потом он пришел к мысли, что бы почувствовал, если бы Джил привезла Логана

домой. Было бы у него то же настойчивое желание прикоснуться к этому мужчине?

«Постойте. О чем я, блять, думаю…»

– Уильям, ты – не гей. Ты был женат. На женщине!

Тейт закатил глаза.

– Спасибо за напоминание.

– Умничать собрался. Я просто не понимаю, что происходит с тобой в последнее

время. Сначала, ты разводишься с Дианой…

– А ты бы предпочла, чтобы я жил в несчастном браке?

– Конечно же, нет, но это? Это просто…просто…

– Просто, что, мам?

– Неправильно. Это просто неправильно. Мы воспитывали тебя лучше, чем это,

Уильям. Ты был таким хорошим мальчиком.

Тейт закрыл глаза и сильно зажмурился.

«Да, хороший мальчик–католик, который никогда не разочаровывает своих

родителей. Вау, прямо шутка дня».

– Я больше не мальчик, мам. Почему ты даже не пытаешься узнать все с той

стороны, с какой вижу это я? – спросил Тейт, сразу же пожалев об этом.

Он говорил себе еще тогда, когда они разошлись с Дианой, не сильно рассчитывать

на свою семью. Видимо, нормально издеваться над своими близкими, а потом ходить в

церковь по воскресеньям на исповедь.

– И что я должна здесь увидеть?

Тейт понятия не имел и на сто процентов был уверен, что его молчание передавало

это.

– Ну? Чего ты ждешь? – снова потребовала она, и на этот раз она говорила

раздраженно. – Сначала, мне позвонила Диана…

– Почему ты до сих пор , мать твою, общаешься с ней?

– Не используй при мне такие слова.

– Значит, отвечай мне. Она – моя бывшая. Почему она звонит тебе? – Тейт хотел

спросить об этом у матери уже давно, и чертовски гордился тем, что, наконец–то, сделал

это.

– Я всегда была близка с Дианой. С тех пор как она и твоя сестра были маленькими

девочками.

Тейт в очередной раз глубоко затянулся никотином и наклонил лицо к двери, чтобы

выдохнуть. Он не был дураком. Он помнил эту историю.

Семья Дианы переехала в соседний дом, когда ему исполнилось восемь.

Практически сразу же они с его сестрой слиплись, как сиамские близнецы – лучшие

подруги на свете – и безусловно, не планировали менять это в ближайшее время.

Он едва ли уделял в то время внимание Диане. Она была для него больше сестрой,

пока не вернулась из колледжа. Именно тогда, первый раз его член ввязал его в

нереальную кучу хреновых проблем.

С Логаном был второй.

Об этом лучше всего не думать в данный момент – не с разъяренной матерью в

трубке.

Диана – долбаная проблема, та, которая все так же встревала во все семейные дела,

даже несмотря на то, что они находились в процессе разделения друг от друга. Самое

время его матери понять, как сильно он не одобряет эту нескончаемую дружбу.

– Ты разве не понимаешь, насколько мне неприятно от этого? Что ты по–прежнему

общаешься с моей бывшей женой?

– Ты же знаешь, как она любит нашу семью.

– Но я – часть этой семьи! Господи. Какого черта она вообще полезла рассказывать

тебе о моих личных делах?