Возможно ли спасение в XXI веке?

В храме Сошествия Святого Духа работает много молодежи. И поле деятельности их во славу Божию очень обширное: клирос, книжная лавка, ремонтные работы, издательство, трапезная, в которой почти непрерывно кормят то паломников, то нуждающихся прихожан. Сразу по окончании Литургии начинается активная работа. Тому, кто впервые попадает в этот храм, может даже прийти на ум сравнение с броуновским движением. На самом деле каждый выполняет конкретную, порученную ему работу. Большинство из работающих людей не случайно пришли именно в этот храм. Их объединяет общность духовных интересов и авторитетов. Многие знают друг друга и о. Сергия уже несколько лет. Это настоящая община. Главное, что вы почувствуете, находясь внутри нее,– любовь друг к другу и желание помочь ближнему. Свой путь ко спасению все они прокладывают, руководствуясь советами о.Сергия. Я задала несколько вопросов батюшке. Вот наша беседа.

– В чем заключается Ваша деятельность как духовника?

– Я не хотел бы себя называть ничьим духовником, поскольку это очень высокое служение и настоящих духовников очень мало. Совершенными духовниками были такие люди, как преподобный Серафим Саровский, преподобный Амвросий Оптинский, праведный Иоанн Кронштадский. Я весьма смущаюсь себя называть чьим-либо духовником. Я считаю, что единственно возможное сейчас духовное руководство, как говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), это совет единодушного брата. Так что я не более, чем единодушный брат. Как я могу руководить кого-то, когда дай мне Бог себя куда-то уруководить и куда-нибудь прийти.

Вначале, когда меня рукоположили в священный сан, я считал своим долгом никому не отказывать в беседе, в исповеди. Когда люди просились ко мне в духовные чада, я говорил, что очень молод, что есть люди постарше, более опытные. Предпочитал отправлять их в Троице-Сергиеву лавру. Но потом стал понимать, что это не совсем правильно, потому что люди туда, во-первых, не ехали, а кроме того, для получения духовных советов это не всегда удобно, потому что далеко. Тем не менее, если ко мне они обращались с вопросами, я не отказывал в беседах, единственно, что я говорил, что духовник из меня никакой.

И сейчас, когда люди обращаются ко мне с подобного рода просьбами, я говорю: «Знаете, много я видел людей, называвшихся духовными чадами и духовными отцами, но духовных отношений между ними никаких не было. В лучшем случае эти так называемые духовные чада приходили на исповедь, что-то рассказывали очень кратко, и, получив разрешительную молитву, уходили». Я не считаю, что это духовничество. Я считаю, что это пастырские обязанности любого священника, а духовные отношения должны быть гораздо глубже. Это должен быть подвиг послушания. Но подвиг послушания людям достойным, к коим я себя не отношу. Поэтому обычно я говорю людям, чтобы они, конечно, приходили, если желают, но Бог должен благословить эти отношения. Если совершается такое таинство общения двух душ ради Христа, то получается по слову Господа: где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди их (Мф. 18, 20). Если это происходит, то слава Богу.

Я считаю, что те, кто ко мне приходит, очень часто оказываются гораздо более духовными, чем я, хотя часто и моложе меня. И поэтому я сам почитаю за счастье общаться с некоторыми людьми, которые задают мне вопросы, рассказывают о своих духовных состояниях. Желая прежде всего спасти свою душу, я ценю общение с людьми, которые мне могут что-то дать в духовном отношении. Себя отношу к духовно неимущим. Не знаю, что я могу кому-то дать.

Конечно, я – священник. По благодати священства Господь совершает через меня Таинства. Но не знаю, насколько мне удается преподать какие-то советы. Не мне судить об их духовном достоинстве. Поэтому, хотя есть люди, которые мне доверяют, но многие испытывают недоверие и, я думаю, что вполне справедливо. Считают меня неопытным, прельщенным и заблудшим человеком. Может быть они и правы. Поэтому, круг людей, с которыми я общаюсь, достаточно небольшой.