Возможно ли спасение в XXI веке?

Любой христианин, где бы он ни был, остается христианином, и за ним очень внимательно наблюдают. И если он делает какую-то ошибку, какой-то грех, то судится совсем по-другим меркам, чем совершивший этот грех мирской человек. С него спрашивают как с христианина, и об этом нужно всегда помнить. Поэтому, с одной стороны, будет фарисейством считать себя образцом праведности: «Вот, смотрите на меня, какой я». Проще надо быть. А с другой стороны, нужно крайне бояться соблазнить своим поведением ближних – нецерковных людей, интересующихся, стремящихся к Церкви.

Поэтому всегда нужно искать Божию волю: насколько есть Божия воля общаться с тем или иным человеком, поехать к кому-то в гости. Все вы, конечно, свободны, но да не будет ваша свобода претыканием в Божием деле; как говорит апостол: все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мной (1 Кор. 6, 12).

Кстати, один из необходимых вопросов к духовнику – это вопрос о том, что допустимо в жизни мирской, а что недопустимо; с кем общаться, а с кем не общаться, в каком деле принимать участие и насколько, а в каком – не принимать. Это каждый должен обсудить со своим духовным отцом.

– Батюшка, а не получится ли некоей раздвоенности, когда человек в храме живет одним образом, а за пределами храма – уже совсем по-другому? В храме человек одевается для определенного стиля поведения и общения с другими людьми, а за пределами храма он, может быть, надевает мини-юбку и ведет себя уже совсем иначе.

– Бывает, конечно, и такое, но у людей, нетвердых в вере. Все-таки когда христианин живет Евангелием, живет Христом, постепенно его христианство, его вера становится главным содержанием его жизни. Об этом повествует Евангелие, которое говорит, что вначале царство Божие бывает как маленькое горчичное зерно, которое меньше всех семян, но когда из него вырастает растение, оно становится великим деревом, в ветвях которого селятся небесные птицы (Мф. 4, 31-32).

И у большинства из нас вера, наверное, чуть побольше горчичного зерна, но поменьше, чем великое дерево. Постепенно вырастает наша вера, меняемся мы, и насколько мы христиане, настолько вся наша жизнь начинает освящаться, начинают приобретаться понятия евангельские, христианские.

Вместе с этим приходит осознание того, что допустимо, а что нет, что позволительно, а что нет. За то, что вчера считалось позволительным и в чем мы не видели греха, сегодня нас уже, начинает обличать совесть. А в чем-то – наоборот. Например, мы вчера заблуждались, считали, что в Великий пост нужно есть раз в день, соблюдать сухоедение. По прошествии некоторого времени мы видим, что сейчас уже другие времена и здоровье у нас другое и что мы не погрешим, если будем поститься Великим постом даже с постным маслом, но хотя бы не вкушая скоромных продуктов. Так меняются наши взгляды.

Христианин должен везде быть христианином. А когда христианин в храме один, на улице другой, а еще где-то третий, то это свидетельствует о слабости веры, о том, что христианин этот еще не совершенный.

Если в общине разногласия?

Батюшка, к сожалению, бывает так, что духовные чада разных пастырей по каким-то причинам начинают конфликтовать между собой, в общине возникают разногласия. Что делать, если человек оказывается в изоляции, может ли он уйти в другую общину?

– К счастью, в нашей общине пока не было разногласий. Поэтому у меня нет опыта объединения ссорящихся духовных чад. Слава Богу, у нас все едино. Может быть, пока, может быть еще впереди какие-то испытания, но пока все – слава Богу. Были люди, которые уходили, которым что-то не нравилось, которые считали, что другая община лучше или другой пастырь лучше. Или, может быть, они перерастали своего пастыря и потому уходили в другой храм. Это не возбраняется, это их право. К сожалению, некоторые из них не очень хорошо отзывались о той общине, в которой были, но это опять-таки их право.

Что делать, если начнутся такие разногласия? Наверное, надо очень терпеливо, кротко отнестись к таким проявлениям нетерпимости со стороны некоторых людей. И наверное, сначала пастыри должны договориться между собой. Тогда и среди духовных чад наступит мир. Но опыта такого умиротворения людей у меня нет; не миротворец я пока.