Возможно, однажды (СИ)

— К тому, Кэролайн, что я даже не заметил тебя. — усмехаясь произнес Клаус. — Я знал, кто ты, знал, что Кэтрин приготовила тебя для моего ритуала, в остальном ты была никем. И это заставило меня сейчас задуматься, с чего ты вдруг решила, что именно тебе суждено спасти Клауса Майколсона? Девушке, которую никто никогда не ставил на первое место. Мэтт не принял, что ты вампир, Тайлер был жалким и трусливым, я буквально уехал в другой город, чтобы быть вдали от тебя, а твой собственный муж решил убить себя в день вашей свадьбы. Если из нас двоих кому-то и нужна помощь, то ты уверенна, что мне?

Девушка закрыла глаза, которые были полны непролитых слез. Мелкий манипулятор копался в ее голове и в ее старых страхах и сомнениях. Не она установила правила, когда решила закрыться с ним, это он, именно сейчас диктовал условия их соседства по камере.

— Решила спасти мою дочь, — веселым голосом продолжал Клаус, — и совсем забыла о своих детях. Хотя… Элизабет и Джозетт даже не твои! Ты была всего лишь глупым сосудом, который им теперь без надобности, но ты вцепилась в них своими ноготками, чтобы держаться за мысль, что тебя еще что-то связывает с человеческой жизнью. Это довольно жалко, ты согласна?

Кэролайн не смогла больше сдерживать горьких слез. Стоило первым капелькам скатиться по щеке, как она почувствовала самодовольство Клауса из-за того, что он довел ее до такого состояния. Она слышала, как он смеется у нее в голове, чувствовала, как он копается внутри и вытаскивает все самые ужасные события ее жизни наружу. Единственное чего сейчас ей хотелось, так это свернуться клубочком и не чувствовать его присутствия в своей голове.

Девушка подтянула свои колени к груди и стала раскачивать из стороны в сторону, напивая все возможные песни, которые только слышала в своей жизни. Клаус все также сидел прикованным и наблюдал за ней, изредка выдавая едкие комментарии по поводу ее состояния. Через какое-то время, когда на ум не пришло никакой известной песни, Кэролайн открыла глаза и взглянула на своего мучителя. Глаза Клауса были закрыты, и его мышцы лица были полностью напряжены, это чувствовалось даже через их связь. Кэролайн взглянула на руку с часами и поняла, что они заперты вместе уже семь с половиной часов и за это время гибрид не сделал ни одной попытки, чтобы разорвать цепи, что держали его у стены.

«Он борется!» эта мысль заставила засветиться девушку, как рождественскую елку. Все те ужасные слова, это единственное, что он позволял себе, но с чего вдруг она решила, что это были действительно его слова?

«Там целый мир, который ждет тебя!». Он всегда верил, что ее ждет великое будущее. «Если бы мы были связанны, то Тайлер не причинил бы тебе боли». Он хотел ее защитить. «Мы одинаковые, Кэролайн». Он знал ее, читал, как открытую книгу. «Это все ради тебя, Кэролайн. Только ради тебя». Сохранил жизнь ее возлюбленному. Спас не только Тайлера, но и Стефана. «Я уже был в пути». Принял ее предложение, чтобы разделить с ней день, который был важен для нее.«Он твоя первая любовь. Я намереваюсь стать последней». Поставил ее чувства превыше собственных. «Тебя невозможно не заметить, Кэролайн». Все его слова, взгляды и поступки говорили противоположное тому, что он произносил сейчас.

Блондинка сосредоточилась и отстранилась от всего, что происходило ранее. Она нащупала нить, которая связывала ее с Клаусом, и белый камень на ее браслете вспыхнул ярким светом, а камень на руке гибрида отозвался на силу своего родича и стал пульсировать.

Магия пронзила все ее тело, и она воспользовалась своим воображением, чтобы найти дорогу к Клаусу и войти в его разум и сердце. Как только связь установилась, девушка не смогла сдержать вздох, когда почувствовала внутреннюю борьбу Майколсона. Она поняла, какого это быть им и в то же самое время, не понимала, как он вообще находил в себе силы жить после всего, что с ним было. Века боли, страданий, злости и гнева, постоянных сомнений. И только одно он знал четко и ясно в своей жизни, что не важно, как сильно он будет любить кого-то и хотеть быть рядом, в ответ он этого не получит. Всегда бастард. Всегда стыд матери. Всегда игрушка для битья. Всегда запасной вариант. Чтобы избежать своего главного страха, быть одному, он командовал, подчинял, манипулировал, угрожал и обретал влияние и власть. Если его семья не любит его, то пусть будут рядом из-за страха.

И только в последние годы своей жизни, он начал осознавать, что он нужен своим братьям и сестре, что он способен обрести друзей, может быть тем, кого могут полюбить. Он обрел главного человека в своей жизни, дочь. Человека, который будет любить его, несмотря на все. Магия внутри гибрида проникала в каждую хорошую мысль, которой он старался отгородиться, она ломала, извращала и заменяла воспоминания кровью и ненавистью.