Возможность выбора

Интересно, какой у него подход к женщинам?

В общем-то, Мартинсон не выглядел сердцеедом. Если ему бывало недосуг принимать позу Наполеона, он назойливо мельтешил то тут, то там — обычный суетливый человек. Зато на собраниях сидел неподвижно, уставясь с преданным послушанием на начальство. Избегал споров, ни с кем не хотел конфликтовать, если какая-нибудь острая на язык старая дева начинала поддевать его, у него от смущения розовели уши. Особенно Мартинсон робел, когда кто-нибудь начинал ругать повседневную жизнь; по его мнению, все было хорошо и становилось еще лучше.

Отпив кофе, Мартинсон удивил Регину тем, что высказал собственные взгляды на жизнь. Регина подумала, что вот и она, вовсе не зная людей, стала наклеивать на них ярлыки.

— Вы здесь человек новый и наших условий не знаете. Один мой друг только и делает, что сетует на скуку жизни в поселке, а по воскресеньям у него от тоски в ушах звенеть начинает. Церковь, школа да кабак — так в старое время говорили о небольших селениях. Теперь, конечно, кое-что изменилось, рев из кабака несется дальше, чем когда-либо, вечерами там пируют механизаторы с толстыми кошельками. Представьте себе, в этом так называемом увеселительном заведении есть даже бар, днем ученики нашей школы забегают туда, чтобы посидеть за стойкой и потянуть через соломинку лимонад. В церковь почти никто не ходит, но в здешнем краю это единственное место, где можно послушать орган. Женщины собираются в Доме культуры, там организуются разные курсы и выставки рукоделия. Зато кружок народного танца прозябает, после каждой репетиции девушкам приходится ставить ребятам выпивку, а не то останутся без партнеров, — жаловался Мартинсон.

Видимо, ему стало неловко, что он нарисовал столь мрачную картину здешней жизни, и он, словно извиняясь, добавил:

— Да что об этом говорить.

— А о чем же нам говорить? — дружелюбно улыбнувшись, чтобы ободрить гостя, спросила Регина.

Уши у Мартинсона зарделись, явно от смущения. Видимо, он пожалел о своей излишней откровенности.

— Но у меня жизнь отнюдь не пустая, — после продолжительного молчания заявил он. — Я заядлый филокартист.

Регина разочарованно кивнула.

— Мое особое пристрастие — городские виды начала века.

Ни одного подходящего к случаю возгласа восхищения Регина выдавить из себя не смогла.

Но Мартинсону хватило и того, что она выслушала несколько историй, связанных с тернистым и полным опасностей путем редких открыток, которые попали в его коллекцию. Поведав какую-нибудь невероятно запутанную историю, Мартинсон затем шепотом добавлял, когда и где была напечатана открытка, о которой говорил. Регине становилось не по себе, ей как будто открыли важную государственную тайну, которую она с этой минуты должна была надежно хранить, не смея даже во сне забывать о бдительности.

Визит Мартинсона затянулся, и Регина никак не могла понять причину его прихода. Она очень удивилась, когда Мартинсон вдруг попросил разрешения слазить на чердак. Почему бы и нет? Она и сама еще не успела там побывать, и ей было бы кстати посмотреть, что делается под крышей. Проявляя нетерпение, Мартинсон неохотно объяснил свою странную просьбу: до Регины в этом доме жили старики, которые могли припрятать на чердаке целую коробку почтовых открыток.

Они пошли в сад, сняли со стены сарая лестницу, дружно затащили ее на мансарду и прислонили к встроенным шкафам. Мартинсон не успел даже запыхаться, азарт кладоискателя придал ему силы, он проворно забрался по лестнице и откинул чердачный люк. Регина принесла фонарик и полезла вслед за Мартинсоном.

Лишь под гребнем крыши они смогли встать в полный рост. Регина направила луч света под стреху. Находки оказались скудными: возле дымохода стояло ведро с окаменевшим раствором, там же валялась пара заскорузлых брезентовых рукавиц, возле них на балке перекрытия лежало несколько побитых кирпичей, из засыпки виднелась ручка мастерка. Покойный муж тети когда-то оставил все это добро здесь, а придирчивый глаз хозяйки до чердака не добрался.

Регина прикусила губу, чтобы не рассмеяться.

Давным-давно увядшие ландыши отцвели впустую.

ЕЩЕ ОДИН ВЕЧЕР РЕГИНА ПРОВЕЛА С МАРТИНСОНОМ, правда, не по доброй воле.

Директору, возможно, надоело, что его окружают одни старые девы — он ведь тоже заметил на столе учительницы немецкого ландыши, — и он решил со своей стороны помочь дальнейшему сближению Регины и Мартинсона. Кто будет заполнять в будущем школьные классы, если доля старых дев и холостяков в обществе станет все увеличиваться? Но, быть может, директорская просьба была вызвана и заботой о деле. До школы дошли слухи, что старшеклассники стали по вечерам заглядывать в ресторан. Распущенности следовало немедленно положить конец, вот Регине с Мартинсоном и дали задание провести контрольный рейд. Ничего не скажешь, в какой-то мере даже смешно, что порой приходится идти в кабак в порядке общественной нагрузки, но раз надо — значит, надо.

Регине еще не доводилось переступать порог самого представительного в поселке здания, — неплохой повод познать свой край.