Возможности слов

— А почему нет-то? — сказал Александр. — Сестра пять лет дома просидела, а тут с Киром прямо ожила!

— Завтра на работу-то как встанете? — сказал Антон.

— Я с вами! — сказал Аркадий.

— Конечно! Выпьем, развеемся, — сказал Анатолий. — Я и сам хотел сегодня куда-нибудь выбраться.

Кирилл хотел было выпрыгнуть в окно, но вовремя вспомнил, что первый этаж его от этого морального изнасилования не спасет. И вынужден был остаться. Собрались мгновенно, не дав ему права голоса, и вчетвером отправились на его же машине в бурлящее весельем будущее.

Аркадий созвонился со своей девушкой, поэтому быстро отпочковался от коллектива, а Анатолий через некоторое время отправился к бару, заявив напоследок:

— Меня не ждите. Ксю не пьет, а ты за рулем. Я сюда развеяться пришел, а не на ваши трезвые рожи смотреть. Кир, присмотришь за сестренкой?

Так они и остались вдвоем, чего весь вечер не собирался допускать сам Кирилл. Но это не проблема — без алкоголя никаких печальных последствий не предвидится. Ксюша же, вытягивая шею, рассматривала обстановку и посетителей. А потом и потащила его танцевать.

— Не-не! — отмахнулся Кирилл. — Иди сама, я тут буду, не волнуйся и оторвись.

И Ксюша, к его величайшему изумлению, тут же двинулась на танцпол. Подняла руки вверх и закружилась, игнорируя внимание к себе. Как так получилось, что одни комплексы у нее до болезни запущены, зато о других она словно даже не слыхала? Она улыбалась в никуда и выглядела как-то по-особенному естественной в своих движениях. Кирилл поднялся на ноги и шагнул ближе, чтобы лучше видеть. А Ксюша его и не замечала. Она, в отличие от всех остальных тут девушек, танцевала не для кого-то — только для себя. А рыжие волосы меняли в воздухе траекторию в такт рваной музыке. Красивая, как сказал бы Вильдо. Но совсем не непорочная — тут он ошибся. Наоборот, очень даже порочная — в этих своих узких джинсах и топике, да еще и с такими движениями, напрочь лишенными стеснения.

К ней уже подтирались двое малолеток, поэтому Кирилл подошел ближе, чтобы контролировать процесс. Он видел, что Ксюше нет до тех никакого дела, но малолеткам не всегда все сразу понятно. А потом решил не рисковать с их гормонами и подошел к ней вплотную, тронув за плечо. Обернулась, открывая глаза, улыбнулась как-то пьяно, тут же обхватила его за шею.

— Танцуй давай, тухлая морда! Ты зачем сюда пришел?

Пришлось обнять и прижать к себе. Затем танцевать — мучительно медленно под бешено ритмичную музыку. Пришлось смотреть в ее глаза и мигающие отблески света на лице. А потом наклониться и поцеловать, чтобы она перестала так улыбаться.

Ксюша немного отшатнулась, но даже руки с его шеи не убрала.

— Ты что делаешь? — спросила громко, перекрикивая музыку.

— Проверяю, грохнешься ли ты в обморок, как в тот раз.

— А-а, — она будто даже поверила в эту чушь. — Нет, теперь не грохнусь! Не с тобой.

Кирилл руками затормозил очередное движение ее тела и поцеловал снова, на этот раз уже не останавливая себя. Но теперь Ксюша отпихнула его с силой.

— Ты что делаешь?!

— Первое правило ночного клуба: расслабься! — ответил Кирилл, но даже улыбнуться себя заставить не смог.

— Идиот, да?

Он промолчал. Взял ее руки и закинул на прежнее место, обозначая этим, что она совершенно напрасно отошла от первоначальной версии.

— Кир… — она теперь потянулась к его уху, чтобы не пришлось так кричать. — Ты чего хочешь?

— Хочу, чтобы ты мне ответила.

— Ответила?

До чего же наивная дура!

— Я тебя целую — ты мне отвечаешь. Что тут непонятного?

— Отвечаю?

Проще было показать, чем продолжать эту наиглупейшую дискуссию. Кирилл обхватил ладонями ее лицо и прижался к губам. Ксюша замерла, а потом вдруг расслабилась, как будто отдалась порыву. Он закрыл глаза вслед за ней. Вокруг бушевала толпа, барабанные перепонки трещали от музыки, но внутри стало тихо. Кирилл не смог долго оставаться на поверхности ее губ — нырнул языком, а она открылась. Ответила сразу, не боясь выдать свою полную неподготовленность. Неловко, но совсем смело, без оглядки — точно так же, как и танцевала. А у Кирилла зашумело в ушах от мысли, что она, скорее всего, вообще никогда и ни с кем прежде не целовалась, поэтому и задыхается теперь от волнения. Тогда почему задыхается он?

Кирилл отстранился сам, прижался лбом к ее, но ладони так и не убрал:

— Просто продолжай танцевать, чтобы никто не догадался, что ты натворила.

— Кир…

— Танцуй. Все неважно, когда ты танцуешь.

Она снова закрыла глаза и продолжила плавные движения, но теперь словно не слышала музыки. А когда через пару минут замерла, Кириллу пришлось озвучить вопрос:

— Я отвезу тебя домой?

Целая минута вакуумной пустоты, в которой он, кажется, мог расслышать стук чьего-то сердца.

— Да. Отвези.

И дальше все стало невозможным. Они старательно избегали взгляда друг друга, не знали, что сказать и даже двигались какими-то истерическими рывками. В машине долго молчали, а потом заговорили разом:

— Я твоему брату сообщение кину, что уехали…

— Я не знаю, что на меня нашло…

Кирилл только сейчас смог посмотреть на нее:

— В смысле — что нашло?