Возможности слов

— А поехали сегодня по магазинам? Или в салон красоты. Ты ведь давно меня звала…

— Поехали! — Лиза ответила так бойко, что показалось, что все это представление только для того и было устроено. — Только при условии — мы и тебе меняем имидж!

В салоне Ксюша уже кричала, совсем позабыв о каком-то сочувствии к этой высокомерной мымре:

— Я не стану стричь волосы!

— Станешь, станешь! — угрожающе пела та при поддержке сразу двух мастериц. — У тебя волосы густые, надо делать каре. Длинное! И косую челку! Да доверься ты уже моему профессиональному взгляду, дурында рыжая!

— Отстань от меня! И больше никогда ко мне не приходи!

Лиза злобно прищурилась:

— Новая прическа — новая жизнь! Хочешь что-то изменить — стриги волосы!

И почему-то эта фраза сработала, хоть в ней не содержалось и малейшего смысла. Ксюша устало осела обратно в кресло и позволила делать с ней все, что этим садисткам заблагорассудится. Пусть хоть налысо бреют, если это поможет ей легче дышать.

Странно, но реакция и семьи, и девчонок из «Нефертити» превзошла все ожидания. И если последних она еще могла заподозрить в неискренности, то братья ни за что не стали бы ей врать. Теперь и она, остановившись перед зеркалом, узнавала себя новую — совсем другую, непривычную. Ту, которая согласится и на очередную фотосессию, и врежет с размаха любому, кто еще посмеет ее обидеть. Это была совсем не она. Или она, но с какой-то неизведанной стороны. С косметикой экспериментировать Ксюша не спешила, обошлась только навязанной Лизой тушью. Та в свойственной манере заявила, что кожа и без того неплоха, но выходить из дома, не накрасив ресниц, может себе позволить либо идеальная красавица, каких на свете не существует, либо полная уродина, которой ничто не поможет. Ксюша, хорошенько подумав, не смогла отнести себя ни к одной из этих категорий. А теперь своим ставшим более ярким глазам была только рада.

На третий день Семен Иванович, вместо своих обычных распоряжений по телефону, сказал:

— Давление опять высокое… И я уже ощущаю себя совсем ненужным.

Ксюша почувствовала, что говорит он об этом не для того, чтобы услышать утешение, поэтому и не стала утешать. Он продолжил свою мысль:

— Вот и хочу тебя попросить: зайди в юридический отдел, возьми у них последнюю редакцию контракта с европейцами и вези ко мне. Давай хоть дома поработаем, а то я развалюсь на части от безделья.

— Конечно! — она даже была рада сменить обстановку, но попыталась продемонстрировать свою серьезность и профессионализм: — Но не лучше ли Вадима Александровича попросить?

Старик вздохнул:

— Не лучше. Вадим только что от меня уехал. Я не могу оставить «Нефертити» без него, а без тебя — проще простого. Так что давай, собирайся, я водителю позвоню — тебя отвезут.

Ксюше открыла пожилая женщина в фартуке и проводила в гостиную. Там ее встретил сумасшедший вихрь:

— Ксюша! Заходи, заходи! Представь, каково было мое удивление, когда мне наконец-то рассказали о твоем недуге! Оказывается, ты можешь говорить с некоторыми людьми! А со мной можешь? Мне бы очень хотелось, чтобы могла! Это ведь так здорово — словно попасть в какой-то круг избранных. Все-то я узнаю последней! Какая прическа — тебе очень идет! Не иначе, Лизонька руку приложила? У нее глаз-алмаз, я тебе скажу…

Ксюша, даже если бы и хотела заговорить, все равно бы не смогла, потому что пауз не подразумевалось. Она только с надеждой смотрела на Семена Ивановича, так спасительно, но так медленно передвигающегося к ним.

— Все, Маш, все! — остановил он супругу грозно. — Ксения, за мной, пойдем в кабинет, для начала посмотрим, что там они составили.

— Работа — прежде всего! — странно, что женщина его каким-то образом расслышала. — Я что, не понимаю разве? А на обеде уже вдоволь поболтаем! Тамар Санна, на Ксюшеньку тоже рассчитывайте, хорошо? Наконец-то за столом не вдвоем с мужем сидеть, хоть кто-то разбавит атмосферу…

Семен Иванович не просто нещадно правил контракт, но зачем-то и спрашивал Ксюшиного мнения по некоторым вопросам. Она знала, что полностью некомпетентна для роли советчика, поэтому и смущаться не стала. Раз спрашивает — почему бы и не ответить? Но ни одной ее правки он не принял, а на некоторые даже гневно что-то объяснял, не обращая внимания на ее заведомую некомпетентность.

Заканчивая, распорядился:

— Отдашь обратно юристам, пусть внесут изменения, но пока никуда не запускают. Кирилл эту идею двинул, может быть, захочет и сам посмотреть, когда вернется на работу.

Ксюше до смерти захотелось спросить о чем-то, но, к счастью, ни один вопрос так и не сформулировался. Она бы потом пожалела, если бы начала расспрашивать о сыне Семена Ивановича.