— Ага, поболтать хотел. С твоим амиго работу проведу потом. А пока вот с тобой. Я, знаешь ли, очень добросовестный человек. У меня так развито чувство незаменимости, что ни спать, ни есть, ни с женщинами танцевать не могу, пока не сделаю дело! Правда, остальное еще могу, но параллельно делаю свою работу. Пустяки мне уже лет сорок не поручают. Понял как?
— Сколько же Вам?
— Мне уже шестьдесят пять годков. Но твои намеки неуместны. Понял? Меня даже в пионеры не приняли за хулиганство — хотели сразу в партию. Но я очень скромный и отказался. Правда, в партию потом приняли, в Анголе. Так что я не столько большевик, сколько ангольский коммунист с большим стажем и богатой практикой установки и снятия минно–взрывных заграждений. Еще я никогда не верил, что марксизм состоит всего из трех составных частей. Правда, по незнанию. Ни марксизм, ни его части мне не знакомы, а вот о составах, особенно железнодорожных, могу тебе рассказать. Если есть у тебя недоброжелатель, а у этого гада есть железнодорожный состав, бери бутылку, зайдем в аптеку — и нет того состава. Пусть пешком ходит и завидует тебе, какой у тебя амиго! Таких способных амигов, как я, трое: двое в России и, наверное, где–то еще один!
Теперь к делу! Садись сюда, бери бумагу, слушай внимательно, но писать нечего. Это все очень серьезно. Я могу тебе сообщить только общие соображения. Этот прогноз пахнет парами разложившейся взрывчатки. Возможна атака. Против каких объектов она будет направлена — неизвестно. Надо предусмотреть если не все, то максимум.
Первоочередная угроза, конечно, делегация. Вторые в прицеле — старшие посольские чины и их семьи. Третьи — все остальные.
Я осмотрел все объекты и администрацию и жилье. Везде дыры — это понятно. Через посла я связался с полицией, и все вопросы мы утрясли. Немцы свою часть делают оперативно и основательно. Но ты, парень, уж больно беспокойный, и кадры твои такие же. Моя помощь может заключаться только в инструктаже твоих ребят.
Когда ты сможешь собрать большинство, и членов семей тоже?
— Проще всего в субботу, но всех не обещаю.
— Давай сколько сможешь. И среди ребят, имеющих боевой опыт, выдели для отдельной беседы человек пять–шесть.
Прим.: привлечение консультантов–обычное дело. Рутина. Как правило их используют «втемную»: приехал–изучил вопрос–посоветовал–уехал.
Воробьев, скорее всего высокопоставленная фигура в службе обеспечивающей военно–политическую защиту проекта. Скорее всего — это самостоятльная фигура с не слабыми полномочиями. Возможно из Совета безопасности при президенте.
Все, что происходило у военных с некоторыми ведомственными нюансами, повторялось у Шульца. Только несколько более деликатно и вежливо, но не менее ожесточенно.
Пора было уже подумать про перекусить, но прискакал черный вестник — офицер безопасности посольства: звонили из полицай–президиума — секретарь посольства Деменчук задержан и находится в участке. Консул ждет в машине, что ему делать и кто с ним поедет.
— По инструкции выезжают от консульства и коллеги от отделов. Нужен человек.
Найдите Миронова — от нас поедет он. «Соседу» я позвоню. Что известно?
— Деменчук кому–то дал в морду. Задержаны все участники. Сколько и подробности не знаю.
Шульц набрал внутренний номер:
— Сергей! У тебя чепок: фашисты Деменчука повязали. Консул ждет в машине. Дай человека. Я иду к тебе, предупреди на входе.
Ночь будет веселая. Время ускоряло свой ход.
Машины консула и сопровождения встречали чины посольства со скорбными лицами. Хорошего мало, хотя подобное и не редкость.
После подписания протоколов офицер безопасности посольства попрощался с полицейскими, любезно подбросивших его до посольства, и вошел во дворик последним. Сходу объявил: наши ни при чем. Немцы благодарят за содействие. Утром привезут письмо из полицай–президиума, а вот протоколы.
Полный ажур: Деменчук — герой. Можно расходиться!!!
Состоявшийся скандал рассосался.
А у резидента ГРУ нарастало ощущение беды. Информация, прогнозы и планы Центра — здрасте вам — материализовались. Проникновение. Предатель. Первый зам. Полиция. Драка. Всё быстро и всё просто. Деменчук — это почти вся агентура. Будущее — чернее ночи. Застрелиться, что ли?
— Капитан! Ждать в приемной! Полковник докладывайте.
— Обещайте не перебивать — доложу.
— Твое дело теперь — просить. Командовать будешь бригадой на стройках капиталистического хозяйства.
— Я и прошу.
— Проси лучше и чистосердечно, наш разговор пишется, Володя в приемной. Самолет в Москву утром, но ты можешь на него не успеть. Давай, время есть, перебивать не буду.