Возмущение праха

— Я-то в этом совсем ни бум-бум, так меня прямо берет оторопь… я вот хотел спросить… — Я умолк в нерешительности, и он поощрительно кивнул, принимая мой простецкий тон за чистую монету. — Вот посмотри, — я воткнул в дисковод дискету с копией рабочей программы Щепинского и вывел на экран бесконечные полчища непонятных мне знаков, букв и цифр, — здесь объем чуть не полтора мегабайта, как же человек может в уме распределить миллион знаков, да еще по какому-то замыслу? Даже ткнуть наугад миллион раз в клавиши и то непросто.

Потрясенный моей наивностью, он несколько раз покачал головой, словно отгоняя наваждение, и беззвучно засмеялся:

— Только не обижайся. Уж очень ты смешно говоришь… Конечно, никто не тыкает миллионы раз в клавиатуру. Часть блоков этой программы — результат обработки компьютером первичных гипнограмм. Другая часть — так называемые модули, это как бы инструменты программы, они вводятся в нужном месте просто ссылкой на их кодовое обозначение. Многие модули ритмически повторяются в программе, и каждый раз ты указываешь его условное обозначение, вместо того чтобы набирать тысячи знаков.

— Вот это модуль? — Я показал курсором повторяющееся в нескольких строчках буквосочетание «SIM».

— Да, это модуль контроля симметрии.

— Что это значит?

— Грубо говоря, этот модуль следит затем, чтобы при реставрации организма оба уха у человека получились одинаковой формы, а обе руки одинаковой длины. Старику с этим пришлось основательно повозиться, окончательно с проблемой симметрии он справился всего около года назад.

Я вспомнил, какое жуткое впечатление на меня произвела асимметричная физиономия Крота, когда я впервые увидел его во дворе психушки, — так вот, оказывается, в чем дело! Ха, у него был веский стимул «с этим основательно повозиться». И он в таком придурочном виде разгуливал еще немногим более года назад. Так… а Щепинский от них откололся уже два года с лишком. Получается неувязочка. Как же он получил эти модули? Вряд ли сам изобрел. Значит, здесь у него свой человек… Я осторожно поглядел на моего собеседника, но он безмятежно тянул из стакана коньяк. Нет, он тут ни при чем. Если бы он был замешан, то не сообщил бы мне эту информацию, программист такой ошибки не сделает… Почему же он сейчас не обратил внимания? Может, у него выпадает из поля зрения все, что непосредственно его самого не касается?.. В любом случае главное — не спугнуть.

— А модуль — это что? Тоже набор букв и цифр? Заглянуть в него можно? — Я налил ему еще коньяка.

— Отчего же? Пойдем в библиотеку модулей. Переведи курсор вот сюда. — Не выпуская из руки стакана с коньяком, он показал мизинцем нужное место на экране.

— И всего-то? — Я разочарованно хмыкнул, глядя на однообразные строчки.

— Ты что же, надеялся, здесь живые тараканы ползают?

Я заставил себя рассмеяться в ответ на эту машинную шутку, чтобы поощрить его к дальнейшим откровениям, не прибегая к прямым расспросам.

— Здесь каждый знак имеет огромное значение, — осознав масштабы моего невежества, он с готовностью делился познаниями, — ведь реставрация организма идет на молекулярном уровне, поэтому модуль симметрии корректирует процесс каждые сорок миллисекунд, то есть десятки тысяч раз на протяжении сеанса.

— И что же случится, если потеряется один такой тараканчик? — Глупо хихикнув, я ткнул пальцем в незнакомый мне значок, действительно чем-то напоминающий маленького жука или таракана.

— Для пациента может произойти катастрофа. Подпрограмма «симметрия» в лучшем случае просто перестанет работать, а в худшем — начнет вытворять неизвестно что, создавая вместо человеческого организма чудовище.

— Кошмар какой! Давай выпьем, чтобы сии ужасы нас миновали, — сказал я пьяным голосом, чокаясь с ним, — извини, мне это, кажется, портит теперь аппетит. Если ты не против, я выключу.

Распрощавшись с ним, я снова сел за компьютер и по свежим следам несколько раз повторил вторжение в модуль симметрии, чтобы в нужный момент не споткнуться.

39. ПРОКОПИЙ

Не только отправления (функции) всех органов, но и морфология органов должна быть произведением знания и дела, труда. Нужно, чтобы микроскопы, микрофоны, спектроскопы и т. д. были естественной, но сознательной принадлежностью каждого человека, т. е. чтобы каждый обладал способностью воспроизводить себя из самых элементарных веществ.

Николай Федоров