Возмутитель спокойствия

А самоконтроль показал свою феноменальную важность, ведь едва крышу, действительно, не снесло. Что же до остального? Все решаемо и все уже проходил, сначала всегда трудно совладать с собой, порой кажется невозможно, но затем легче и легче, а пролетит немного времени и замечать не будешь.

— Пойми меня правильно, Глэрд, — продолжал разливаться соловьем Кром. Когда со мной начинали говорить доверительно малознакомые и незнакомые люди, то всегда их предложение носило выгодный характер. С небольшим уточнением — для них, — Так получилось, что я являюсь старостой Черноягодья, и отвечаю за все проживающие здесь рода от Куниц до Мамонтов. Я стараюсь делать так, чтобы все жили мирно, чтобы зря не враждовали, чтобы богатели, растили детей, чествовали богов, родителей и предков, не забывали Законов. У нас хорошие люди. И мне не нужна лишняя кровь, а она прольется, если ты останешься здесь. И это будет твоя кровь. А затем лэрг Турин, такой же, как и ты аристо, уничтожит немало представителей Народа, сожжет немало домов, обречет на смерть многих и многих, выгнав их с мест, где жили поколения и поколения их предков. Сотнику нужен только повод, и этим поводом будешь ты. Разве ты хочешь, чтобы спасших и приютивших тебя, давших еду и кров, постигла такая судьба? Тем более к тому времени ты будешь мертв?

— Конечно хочу, — я даже утвердительно энергично кивнул, показывая насколько, а староста поперхнулся дальнейшей речью, — Вы будете достойны своей участи. Раз ты представитель власти, то и предупреди всех о последствиях. Что же до крова и еды, то уж не тебе ли лучше знать, чем остальным, что фактически я являлся рабом одноногого. Сколько дней провели на Стене твои сыновья, твои великовозрастные чада?.. или Медведей? А кто из них собирал роску или вдыхал испарения белого шляпника? То-то. Никто. Далее, ты даже сейчас, желая получить нечто от меня, хочешь обмануть и пустить по миру сироту…

— Да как ты…

— Помолчи, Кром, иначе я тебе напомню, пусть и через лэрга Турина, что приставка «аристо» — это не пустой звук или прозвище. И послушай меня внимательно, скажу один раз, затем кто останется глух, тот сам себе враг. Родовое оружие Медведей, так и быть, я готов поменять на такое же Воронов, а именно парные длинные кинжалы. Времени на раздумья даю сутки, передашь им мои слова, затем привязываю Клык к себе, раз он им не нужен.

— Откуда у них могут быть вороньи…

— Оттуда же, откуда у меня их. Я не буду повторяться, и не нужно со мной играть, Харм мне все рассказал. И как вы совместно сожрали один из самых сильных родов, на момент переселения сюда, у которого на настоящий момент остался во владениях всего лишь один участок у моря. Закуток. И то, из-за вашей трусости. Если изначально вам там жить было страшно — его не закрывает со всех сторон бегущая вода, и только поэтому он остался собственностью калеки, то затем, когда настали мирные годы вы решили, что и этого будет тому много. А слушать о поколениях ваших предков, здесь проживавших, от тебя смешно. Меньше ста лет, как сюда милостью отца герцога вы были переселены. Да, ты прав, если убьет кто-нибудь меня в поселении, то лэрг Турин, не питающий к вам добрых чувств, добьется, чтобы вырезать полностью всех виновных, а непричастных выкинут за Стену. За то, что не предотвратили безумство. Или ты уже забыл, как он готов был Медведей отправить туда? И только моей милостью они остались на своих местах. Пусть радуются. Но если не перестанут воду мутить, то могу и пересмотреть итоги. А еще, я чувствую, что Пожиратель Душ не насытился, он требует призвать к ответу многих. Вы готовы с ним встретиться?

— Да, действительно, память крови у тебя проснулась, — задумчиво пробормотал тот, — Но Глэрд, рода друг другу не могут причинить зла. Порой они враждуют между собой, однако дальше мелких пакостей дело не заходит. Поэтому…

— Точно. Расскажи это Скорпионам и Гадюкам. Истинную причину их исчезновения мне открыл Ильм перед смертью, и тебе она известна, — перебил блеянье я, и опять нигде не соврал, еще и «выстрелил» навскидку, судя по промелькнувшей по лицу тени, попал в яблочко. А теперь, друг, расскажу тебе о злых умыслах и кознях, — Мне только одно интересно, сколько и чего ты должен Медведям, что готов закрывать глаза, как твою дочь едва не убили и не изнасиловали, благодаря им?

— Как ты смеешь, щенок! — взвился тот, даже дернулся в мою сторону, но на этом все и завершилось.

Я продолжил, не обратив внимания на эскападу.

— Не мне ответь, а себе. Потом подумай, готов ли ты платить такую цену. Айла — первый цветочек, затем будут ягодки — твои сыновья. Сейчас не остановите их, не умерите их пыл, то закончишь ты, если доживешь, как Харм. Вшивый, в грязи, в бесчестье, вечно пьяный и без надежды на будущее.

— При чем здесь Медведи? Налет гоблов — случайность! — пропустил остальное мимо ушей староста, однако в голосе не было абсолютной уверенности, убежденности ли. И интересно стало, и ненависть из взгляда пропала.