Возмутитель спокойствия

П-образное массивное основание в три этажа, в центре вздымалась башня еще минимум метров на двадцать с кроваво-бордовой пирамидальной крышей, под которой золотом блестел в лучах местного светила герб сверхгосударства — стилизованный дракон, расправивший крылья, сжимающий в когтистых лапах ленту с надписью «Империя навсегда». Остроконечный шпиль венчало абсолютно черное знамя с таким же лейблом. Хоть Глэрд и не умел читать, но это сочетание символов знал каждый житель империи, но скорее так хотелось думать власть имущим. Впрочем, находились умники, которые интерпретировали короткий девиз в более длинный: «Все тлен, вечна лишь Империя».

К левому и правому крылу примыкали такие же по форме башни, как и центральная, но ниже раза в полтора, на каждой имелись круглые часы, вот следовало свои выставить. И реяли стяги герцогства — красные полотнища, разделенные черным крестом на четыре части, где в правом верхнем углу опять же главенствовал имперский герб, в нижнем левом орел расправил крылья и сжимал в лапах меч, окутанный пламенем. «Огнем и Сталью» — гласила надпись на оружии, как насмешливо всегда говорил Харм, довольно нелестно отзываясь о реальной воинственности подданных и их боевой выучке. Доставалось всем, кроме выходцев из Народа. Вот те заметно отличались в лучшую сторону.

Настолько, что какие-то чертовы гоблы и всякая нечисть загоняла их за Стены, какие сами эти деятели не желали защищать. Более того, на рефлекторном уровне боялись лесов и развалин. Но это мое субъективное мнение. Может в Демморунге и Халдагорде такие хомяки обосновались, по сравнению с которыми и эти крысы выглядели тиграми.

А так, поговаривали, что практически в каждом большом поселении разумных Имперская канцелярия возводилась в первую очередь, традиция получила распространение еще при Старой Империи. Именно многие из таких присутственных заведений, на одно из которых сейчас смотрел я, пережили все катаклизмы за столетия или даже тысячелетия существования. И будь ты хоть на основном материке, на некоторых соседних, или где-то на островах архипелага, везде и всюду можно было найти отблески былого величия или блеск сегодняшнего.

Свернул к правому крылу, где обретался на втором этаже в огромном кабинете мэтр де Кроваль — местный бог бюрократии. Поднимаясь по мраморной лестнице, встретил лэрга Турина в полном доспехе вместе с Кромом и магом де Лонгвилем. Поприветствовал всех сжатым кулаком, ответил только рыцарь.

— Ты не торопился! — обличительно ткнул он в меня пальцем, от благородного несло конским и собственным потом, кровью и дымом костра.

— По важным причинам, — не стал оправдываться я, — В том виде, в каком пребывал, можно только в порту нищих пугать, а не посещать место, олицетворяющее собой Империю и Герцогство, — пафосно провозгласил, произнеся последние слова едва не с торжественным придыханием, — Отмылся, привел одежду в порядок и сразу направился сюда. Да и говорил мэтр де Лонгвиль, что ты лэрг отсутствуешь, гоняя подлых гоблов по лесам.

— Это хорошо, что ты понимаешь важность данного момента. И да, пройдем все вместе к мэтру де Корвалю, чтобы засвидетельствовать твои права честь по чести, быстро и сразу. А то знаю я вас всех крючкотворцев-интриганов! — Турин прожег взглядом старосту, однако тот сделал вид, что ничего не понял и не заметил.

Обстановка в здании давила на подсознание, слишком все огромное, величественное, должное вызывать у обывателя шок и трепет. Высоченные потолки, широченные коридоры, мрамор белый, мрамор розовый, барельефы, статуи, колонны, позолота, красные, черные и золотые цвета. И много, очень много света. Поневоле возникало чувство муравья, попавшего на автостраду.

Кабинет мэтра де Кроваля тоже внушал, помещение не меньше пятнадцати метров в длину и десяти в ширину, до потолка не менее двадцати локтей, вычурная тяжелая мебель две огромные люстры три готических окна. Монументальный Т-образный стол в центре залы, во главе которого расположился веселого вида толстячок с хитрой блуждающей улыбкой на лице. Он выглядел, как тощая обгаженная корова в салоне новеньких глайдеров. Во взгляде деятеля я сразу прочел нерешительность. Чиновник быстро переглянулся со старостой, взгляд его замер на суровом рыцаре, затем он тяжело поднялся со стула с прямой спинкой, какую венчал герцогский орел.

— Итак, Глэрд. Начнем по порядку, — заявил после полминуты молчания де Кроваль, немного опередив, готового рявкнуть лэрга. А голос у хозяина кабинета, по совместительству явного прожженного бюрократа и учителя грамоте очень разнился с внешностью — глубокий, хорошо поставленный. Мужчина прошелся вперед-назад, заложив руки за спину, создавалось ощущение, как колобок прокатился.