Вознесение Габриеля

— Неизбежный риск тех, кто сходит с ума по высоким каблукам. Но я с гордостью ношу свои любовные шрамы.

— В следующий раз буду осторожнее.

— Нет, ни в коем случае.

И вдруг глаза Габриеля страстно вспыхнули. Джулия удивленно посмотрела на него. Габриель поцеловал ее, потом шепнул:

— Хочу купить тебе туфли с еще более высокими каблуками. Мне интересно увидеть, какие чудеса ты совершишь с их помощью.

Они вышли из кафе, закрываясь от дождя одним зонтом, и пересекли Понте Веккьо. Габриель вел Джулию из магазина в магазин, пытаясь соблазнить копиями этрусских украшений, римских монет, золотыми ожерельями и прочими вещицами. Но Джулия лишь улыбалась и отказывалась, говоря, что ей более чем достаточно бриллиантовых сережек Грейс. Она не была падка на материальные блага, отчего Габриелю хотелось завалить ее сокровищами.

На середине моста Джулия сжала руку Габриеля и подвела к самым перилам. Они встали, глядя на реку Арно.

— Габриель, но есть то, что ты можешь мне купить.

Он с любопытством посмотрел на нее. Щеки Джулии раскраснелись от холодного флорентийского ветра. Она была сама доброта, свет, тепло и нежность, что не мешало ей быть просто невероятно упрямой.

— Назови, что ты хочешь.

Джулия провела рукой по перилам моста.

— Хочу удалить тот шрам.

Габриеля ее просьба почти удивила. Он знал, что Джулия стыдится следов укуса, оставленного Саймоном. Сегодня утром он видел, как она накладывала тональный крем. Он не сразу догадался и спросил зачем. Она ответила, но в ее глазах блеснули слезы.

— Я не хочу, чтобы этот шрам постоянно попадался мне на глаза, — не поворачиваясь к Габриелю, сказала Джулия. — Мне не нравится, что ты тоже вынужден на него смотреть. Пусть его уберут.

— Можно поискать пластического хирурга в Филадельфии, когда на Рождество поедем в Селинсгроув.

— Мы же там будем совсем недолго. Мне не хочется обижать отца и Рейчел.

Габриель переложил зонт в другую руку и крепко обнял Джулию. Он целовал ее, постепенно добираясь до места, где находился злосчастный шрам.

— Я с радостью исполню твою просьбу, и не только ее. Тебе достаточно попросить. Но и я тоже хочу тебя кое о чем попросить.

— О чем?

— Хочу, чтобы ты с кем-нибудь поговорила о случившемся.

— Но ведь я говорила с тобой, — напомнила Джулия, опуская глаза.

— Я имею в виду не такого придурка, как я. Можно найти хорошего врача, и он уберет шрам с твоей кожи. Но никто не сможет убрать внутренние шрамы. Важно, чтобы ты это поняла. Мне не хочется, чтобы ты чувствовала себя разочарованной.

— Я не буду чувствовать себя разочарованной. И прекрати называть себя придурком. Меня это огорчает.

Габриель кивнул:

— Думаю, тебе нужно выговориться. Рассказать кому-нибудь обо всем. Об отце, о матери, о нем и обо мне. Я ведь тяжелый человек и знаю это. — Он печально посмотрел на Джулию. — Мне кажется, если бы у тебя было перед кем выговориться, тебе это помогло бы.

Джулия закрыла глаза.

— Я согласна, но только если ты сделаешь то же самое.

Габриель застыл.

Джулия открыла глаза и скороговоркой продолжила:

— Я знаю, тебе не хочется откровенничать, и мне понятно твое нежелание. Но если ты предлагаешь мне, то тоже должен согласиться на такой же разговор. Вчера вечером ты не на шутку рассердился, и хотя гнев не был направлен на меня, мне пришлось выдержать напор твоей злости.

— Потом я постарался все исправить, — напомнил Габриель и скрипнул зубами.

— Конечно, — согласилась Джулия, погладив ему подбородок. — Но меня огорчило, как ты вел себя с незнакомым человеком. Его неуклюжие попытки флиртовать со мной выбили тебя из колеи. И ты подумал, что секс погасит твой гнев и послужит доказательством моей принадлежности тебе.

По лицу Габриеля было видно: слова Джулии шокировали его. Он свои поступки объяснял иначе.

— Я бы не позволил сделать тебе больно, — сказал он, сжимая ее руку.

— Знаю.

Слова Джулии всерьез огорчили и испугали его, и страх не исчез в его глазах, даже когда она встала на цыпочки и принялась ерошить ему волосы.

— А ведь мы с тобой — достойная пара, — улыбнулась она. — У каждого шрамы, тайны и проблемы. Кажется, это называется трагическим романом. — Она снова улыбнулась, пытаясь превратить все в шутку.

— Единственной трагедией было бы потерять тебя, — без тени улыбки сказал Габриель, слегка поцеловав ее.

— Ты потеряешь меня только в том случае, если разлюбишь.

— В таком случае я счастливчик. Ты останешься со мной навсегда. — Габриель снова поцеловал ее, затем обнял. — Помощь психотерапевтов была мне нужна, когда я лечился от наркомании. Сеансы продолжались год, если не больше. Помимо этого, я посещал еженедельные встречи по самопомощи. Сомневаюсь, что мне необходимо все это повторять.

Джулия нахмурилась:

— А мне кажется, что необходимо. Тем более что теперь ты не ходишь на встречи по самопомощи. До сих пор я почти не говорила об этом, но проблема есть, и серьезная. Кроме того, ты по-прежнему пьешь.

— Я лечился от кокаиновой зависимости, а не от алкогольной.