Вознесение (ЛП)

Вздохнув, я перекатилась на бок. Моё тело становилось разгорячённым, и я сбросила одеяло. Каждый раз, когда я закрывала глаза, мне казалось, что я чувствую его магию, скользящую по моей коже и заставляющую меня изнывать по нему.

Почему здесь так жарко, чёрт возьми? Я задрала ночнушку повыше.

Полоса света залила комнату, когда дверь открылась, и я ахнула.

Я села, уставившись на Самаэля. Мои щёки покраснели, и я одёрнула ночнушку обратно.

— Что ты здесь делаешь?

Он подошёл к краю моей кровати и сел. Я наблюдала, как его обжигающий взгляд скользит вверх и вниз по моим голым ногам. Одна его ладонь вжималась в матрас возле моего бедра, и место соприкосновения заставляло мою кровь приливать к коже. Лунный свет лился в окно, освещая комнату достаточно, чтобы я видела — на нём нет плаща, лишь чёрная рубашка, которая подчёркивала его мышцы. Сложно было не пялиться.

— Я хочу знать, кто обучил тебя магии, — тихо сказал он. — Ты убила ту демоницу, но я не знаю, как. Я вижу, что ты смертная. Я чувствую это и чую.

Я выдержала его взгляд.

— Я обычная смертная. Совершенно нормальный будничный человек с заурядными достоинствами.

— Но ты хранишь от меня секреты, — его доминирующий тон заставлял мой пульс учащаться. Его соблазнительная магия прокатывалась по моим ногам вверх в такой манере, от которой мои колени дрожали.

Я пожала плечами.

— Всё, что мне известно, Самаэль — это то, что если ты пришёл в мою комнату посреди ночи, значит, я занимаю чертовски значительную часть твоих мыслей.

Он подался вперёд, упираясь руками по обе стороны от моих бёдер. Ощущение его запястий сквозь шёлк ночнушки воспламеняло меня. Его глаза тлели.

Затем он прошептал мне на ухо:

— Не играй со мной в игры, смертная. Тебе не победить.

Я задрожала от угрозы, и запретное удовольствие прокатилось по мне рябью. Нечто тёмное и опасное курсировало по мне теперь, и я осознала, что очень даже хочу поиграть с ним в игры.

С каждым глубоким вдохом шёлковый материал ночнушки слегка скользил по моим соскам. Я хотела, чтобы его губы заменили материал. Я чувствовала, как моё тело напрягается под ночнушкой, и подумывала содрать с себя одежду. Жидкий жар хлынул между моими бёдрами.

На мгновение я попыталась напомнить себе, какой он высокомерный, и что мы с ним меряемся силой воли. Но эта мысль испарилась как вода на горячем камне.

Я облизнула губы.

— Ты уверен, что мне не победить?

— Знаешь, что я думаю? Я думаю, тебе надо преподать кое-какие уроки честности.

Моё сердце затрепетало, когда Самаэль поднялся с кровати и содрал со стены тонкое шёлковое знамя. Схватив его за верхнюю часть, он разорвал его надвое. Я толком не понимала, что он делает, но предвкушение всё равно заставило мой пульс участиться.

Самаэль забрался на постель, затем переложил мои подушки в центр матраса.

— Что ты делаешь? — спросила я, бросив на него непокорный взгляд.

Он повернулся ко мне, снова прочно упёршись руками по обе стороны от моих бёдер. Взгляд, которым он меня окинул, казался тёмным, плавящим. Жар его магии целовал мою кожу, заставлял дыхание учащаться. Он выигрывал в этом поединке силы воли; в любой момент я готова была сделать то, что он захочет.

— Я добьюсь от тебя ответов, — он скользнул ладонями под мою попку и приподнял меня, затем уложил на подушки лицом вниз, задницей вверх. — Допрос.

— Ты всех своих пленников так пытаешь?

— Вовсе нет. Но можешь держать рот на замке, пока не будешь готова рассказать мне, откуда научилась магии.

Моя голова лежала на постели. Я чувствовала, как он связывает мои запястья за спиной. Мне стоило запротестовать, и всё же, возможно, это не худший метод допроса.

Самаэль расположился за мной, упираясь коленями по обе стороны от моих бёдер. Он потянулся к лямкам моей ночнушки и стянул их, пока ткань не спустилась ниже моих грудей. Прохладный замковый воздух обдал мою спину, и я изнывала от желания почувствовать на себе его руки. Мои соски превратились в чувствительные горошки.

Невыносимо лёгким прикосновением Самаэль провёл кончиками пальцев по моим рёбрам, затем под грудями… лёгкие и медленные обжигающие круги. Каждое касание его кончиков пальцев было мукой, его вызывающее зависимость прикосновение заставляло мои груди казаться более полными, гиперчувствительными, хоть он и не дотрагивался до них. Когда я выгнула спину, мои груди задели шёлковые простыни, соски изнывали от желания прикосновений. Я повернула голову на матрасе.

— Хочешь знать, как я научилась магии? — спросила я, задыхаясь. — Я ей не училась.

— Откуда исходит магия?

— Из земли, мне кажется.

— Хорошо. Наконец-то какая-то правда, — его большие пальцы скользнули по моим гиперчувствительным соскам. Пальцы на моих ногах подогнулись, тело содрогнулось от нужды, и я ахнула.

Самаэль наклонился надо мной, упёршись руками по обе стороны от моей головы. Он снял рубашку, и его голая грудь прижалась к моей спине, согревая мои обнажённые плечи. Ноющая боль между ног была такой интенсивной, что я не могла думать ни о чём, кроме того, как он наполнит меня.

— Ты хочешь больше меня, не так ли?

— Да, — прошептала я.