Вознесение (ЛП)

— Твоей Лилой? Как мило. Но я и есть Лила. Она всегда была моей реинкарнацией. Может, поэтому она тебе понравилась, — она улыбнулась мне, холодно и с издёвкой. — Ну, теперь её воспоминания исчезли. Свободный Народ помог мне с этим. И теперь я вернулась. Все мои воспоминания. Например, о том, как ты меня убил. Разве не замечательно? Я пыталась тебе сказать. Ты мне не поверил, возлюбленный. Не повезло тебе, правда. Не думаю, что это кончится для тебя добром, муж мой.

Мои мысли бушевали, как штормовые облака. Опаляющее насилие курсировало в моей крови, инстинктивное желание причинить ей боль. Убить её. Даже будучи смертным, я сильнее её. Я мог бы во второй раз вырезать её сердце и выбросить её в окно. Но моё сердце раскалывалось надвое, потому что это был единственный враг, которого я не мог убить.

— Лила всё ещё там? Она всё ещё там, под Лилит?

Она пожала плечами.

— Кому какое дело?

Горе разрывало меня надвое. Мне надо обратить это. Мне надо вернуть Лилу, ту, что без тёмных извращённых воспоминаний Лилит.

Я не мог заставить себя убить её. Только не тогда, когда есть шанс вернуть настоящую Лилу. Только не тогда, когда я мог изгнать эту демоническую версию.

Вот только она попытается убить меня.

— Что случилось с Лилой? — мой голос раскатисто разнёсся по комнате.

Она улыбнулась мне.

— Она была всего лишь печальной, жалкой, смертной версией меня. У нас одна душа. Я — Лила с силой, с властью. Я — Лила с воспоминаниями о каждой ужасной вещи, что смертные сделали со мной. Пытали меня. Сжигали меня. Раз за разом. Это изменило меня. Лила не помнила, но я помню. И я не позволю тебе вновь убить меня.

Я знал, что мне надо действовать, но мой мозг всё ещё не мог переварить ситуацию. Впервые в жизни меня парализовало нерешительностью.

— Как такое произошло?

Она до сих пор сверкала той ужасной улыбкой, от которой у меня стыла кровь.

— Я была похоронена в сознании Лилы. Свободный Народ нашёл способ призвать меня с помощью магии. Так что мы заключили сделку. Они освободят меня, а я убью для них кое-каких людей.

— Убьёшь кое-каких людей.

— Смертных. Ангелов. Они мне всё равно не особо нравятся. Лила всё это время чувствовала мою магию, струившуюся под улицами города. Мою и магию Вороньего Короля. Мы создали этот город из грязи. И если это ей очень было нужно, Лила могла пользоваться силой, погребённой в ней. Заставляла растения расти, использовала их как оружие. Это моя магия, моя душа.

Я отпрянул от неё, сделав ещё один шаг назад.

— У тебя нет души.

— Вот тут ты ошибаешься, — парировала она. — Ты просто был слишком слеп, чтобы понять. Столетиями моя душа грезила о моменте, когда я вырежу твоё сердце.

Она вскочила с кровати и схватила нож Лилы с прикроватной тумбочки. Он сверкнул в серебристом свете.

Всё могло закончиться так быстро. Я мог мгновенно свернуть ей шею, выхватить нож. Я мог умереть, но я оставался таким же сильным. Это заняло бы секунды.

Конечно, именно это я должен был сделать. Ради себя самого, ради Доврена. Я должен немедленно вырвать её сердце.

Но я не мог заставить себя пошевелиться. Она выглядела совсем как Лила.

И может, Лила всё ещё где-то там…

— Я становилась сильнее под землёй, — прошептала она. — Я познакомилась с мёртвыми, с отвергнутыми. С грешниками за пределами церковных кладбищ, за городскими стенами. И теперь я вернулась.

Я должен был верить, что Лила где-то там.

— Лила.

Её губы скривились.

— Меня зовут уже не так, — мне показалось, будто я видел проблеск смятения в её глазах, но потом они снова стали мёртвыми, чёрными и холодными как ночь. — Не волнуйся, любовь моя. Они пока не хотят тебя убивать. Они планируют сначала пытать тебя.

Она обошла кровать быстрее, чем я считал возможным, превратившись в размытую тень.

Когда она добралась до меня, я схватил её за запястья. Она противилась мне в миллион раз сильнее, чем Лила.

Но мог ли я покончить с этим?

Мой разум превратился в бушующий океан ужаса. Почему, бл*дь, я не поверил Лиле, когда она говорила мне об этом?

Вот только она ни капли не походила на Лилит. Вообще ни капельки. Но, наверное, воспоминания и переживания могли полностью изменить личность.

Она рычала и пыталась пырнуть меня в бок, но я крепко держал её за запястья.

— Лила, — взмолился я. Я хотел её вернуть.

Её тёмные глаза блестели яростью.

— Твоей смертной больше нет, — прошипела она. — Но ты явно любишь как можно более слабых женщин. Покорных. У меня имеется смутное и весьма извращённое воспоминание о том, как меня связывали.

Она вырвалась из моей хватки и вонзила нож в мой бок.

Меня пронзила ослепительная боль. Я никогда прежде не испытывал такой агонии. Я никогда прежде не был смертным, близким к гибели.

Пока я смотрел на кровь, лившуюся из меня, Лилит набросилась на меня сзади и толкнула с такой силой, что я повалился вперёд, разбив окно.

Ледяной ветер хлестал по моей рассечённой коже. Мне потребовалась секунда, чтобы осознать — я вот-вот умру. Поскольку я был вечным бессмертным, мои инстинкты выживания были не такими острыми, как следовало.