Вознесенский. Я тебя никогда не забуду

После концерта в буфете зала Чайковского мы немного посидели, и тут вблизи я увидел нового для себя Андрея. Сгорбленного, утомленного, с опавшими щеками. Рядом друзья, поклонники, любители автографов. Я заметил, что и эта всегда любимая забава творцов слова давалась ему с трудом.

Работая над книгой, перебирая сборники А. А. В. с автографами, я понял, что и почерк его изменился: если раньше слова походили на уверенных в себе лебедей, то теперь они стали похожи на легких пташек.

Портится почерк. Не разберешь,
Что накарябал.
Портится почерк. Стиль нехорош,
Но не характер…

Последнее интервью у поэта я взял в ноябре 2008 года. В этой акции мне помогала Зоя Борисовна.

К назначенному часу пришел в артистическое кафе Центрального дома литераторов. Андрей сидел возле стены за отдельным столиком. Зоя Борисовна поодаль вела деловую беседу. Я подсел к нему, подождал, пока он закончит скромную трапезу, включил диктофон. Вопросов не задавал. Андрей знал о цели нашей встречи. Тогда я готовил к изданию биографию весьма интересного человека – бизнесмена, мецената, покровителя искусств Феликса Комарова. Андрей и Зоя дружили с ним, поэтому могли мне что-то рассказать. Свой диктофон я подставлял прямо к губам Андрея Андреевича. Он не говорил, а шептал. Но мысль его была четкой, понятной, как всегда, метафоричной. Он не сбился ни на секунду. Интервью длилось минут пятнадцать-двадцать. Подошедшая Зоя продолжила рассказ.

Сохранившаяся кассета стала для меня реликвией. Но после 1 июня 2010 года я не могу ее слушать.

… Андрей Вознесенский жил в Переделкино. Дом соседствовал с домом его кумира Бориса Пастернака. Мужественно, как и Пастернак, он переносил смертельный недуг. Слабел голос. Слабел, конечно, физически, слово его, воплощенное на бумаге, дышит вечностью. Недаром о влиянии Вознесенского на мировую поэзию писали и говорили Пикассо, Хайдеггер, Шагал, Рихтер, Оден, Мур, Раушенберг, Арагон, Шостакович, Сартр…

Он умер в 77: две магические цифры стоят рядом. Зная его озорство и тонкую самоиронию, можно предположить (в порядке сюра), какую видеому он изобразил бы по этому поводу…

Его голосом говорила Надежда Прощание с Андреем Вознесенским в Центральном доме литераторов 4 июня 2010 года

Эти похороны были для меня почти неправдоподобными. Не хотелось верить, что на свете уже нет Андрея Вознесенского. Так много лет он был рядом – живой, смеющийся, читающий стихи… Даже все утончающийся, удаляющийся куда-то его голос не слишком смущал. Главное, поэт мыслил, творил. Давал интервью. А тут вдруг телевидение, радио, газеты – в один голос: «Великий поэт ушел из жизни».

В ЦДЛ я пришел, захватив с собой диктофон. Просто так, по журналистской привычке. Но когда начались прощальные речи, я вытащил его из кармана и поднял над головой. И пленка вобрала в себя все слова, все шорохи несуетной суеты расставания. В вечерних репортажах ТВ был виден мой торчащий над головами людей диктофон. Он зафиксировал прощанье. Прощанье навсегда.

Писатель Александр Кабаков:

– Сегодня мы прощаемся с Андреем Андреевичем Вознесенским, ярким поэтом, крупнейшей фигурой в русской поэзии последнего полувека. Он был голосом не только поколения шестидесятников, но и следующих поколений. До последнего дня Андрей продолжал работать, писать стихи. Таким поэтическим долгожительством Господь поощряет не только за талант, но и за человеческие качества. Те, кто знал его близко, прощаются сейчас с удивительным поэтом, с прекрасным, добрым, честным человеком.

В нашем общем горе мы глубоко сочувствуем Зое Борисовне Богуславской, которая более полувека (и это редчайший случай) была Музой поэта.

Министр культуры Российской Федерации Александр Авдеев:

– Дорогая Зоя Борисовна, дорогие друзья, я считаю, что такие поэты, как Андрей Вознесенский, не падают, хотя Андрей Андреевич писал именно так. Настоящие поэты не умирают…

Вознесенский был предвестником многих перемен в Советском Союзе. Вся жизнь поэта создана из знаковых стихов, знаковых событий. Перед моими глазами стоит на трибуне хрупкий юноша и нависающее над ним с кулаками Политбюро. Такое не забывается, и я не преувеличу, если скажу, что Вознесенский один из первых, кто дал нам возможность поверить в свободу. Потому что он сам был внутренне свободен. Он помог нашей культуре стать гражданственной. Да, мы вроде бы шли по этому пути, спотыкались, совершали ошибки – лучше, хуже – это уже на нашей совести. Своим поступком, своим мужеством он дал понять, что культура – это мощнейший инструмент гражданского общества, что поэт, художник не должен склоняться перед властью. В тот момент, стоя на трибуне, он один противостоял системе. Позже возникли другие символы, другие имена, другие события. Помните китайского юношу, преграждающего путь танку?