Возникновение и развитие научного факта

В истории науки нет формально-логической связи между понятиями и их доказательствами: последние часто подгоняются к теоретическим концепциям и, наоборот, концепции подгоняются к доказательствам. Концепции не являются логическими системами, хотя всегда стремятся к этому, но они суть смысловые конструкты, соответствующие стилю мышления, и лишь в качестве таковых они развиваются или подлежат забвению, переходят в другие конструкты вместе со своими доказательствами. Как всякая социальная структура, каждая историческая культурная эпоха имеет свои доминирующие концепции, но при этом сохраняет концепции, оставшиеся от прошлых эпох, а также зародыши концепций, которым суждено будущее. Одной из наиболее важных задач сравнительной теории познания должна была бы стать задача: выяснить, каким образом мнения, смутные идеи переходят из одного стиля мышления в другой, как они внезапно выходят на первый план в виде спонтанных идей, как благодаря определенной гармонии заблуждений превращаются в устойчивые, застывшие структуры. Только так, исследуя и сопоставляя эти связи, мы могли бы понять культурную среду, в которой пребываем.

Чтобы пояснить эту мысль, можно привести несколько примеров, иллюстрирующих различную степень устойчивости убеждений.

I. Если какое-то мнение достаточно прочно обосновалось в мыслительном коллективе, если оно проникает в обыденную жизнь и становится привычным языковым выражением, если оно становится в полном смысле воззрением, то противоречие ему немыслимо и непредставимо. Вспомним, что приходилось слышать Колумбу: «Можно ди быть столь безрассудным, чтобы полагать, будто существуют антиподы, люди, которые ходят вниз головой и вверх ногами? Что на Земле есть место, где все наоборот: вверху то, что должно быть внизу, где деревья растут вниз, а дождь, снег и град падают наверх? Ведь все эти глупости вытекают из заблуждения, согласно которому Земля круглая». И так далее.

Это сегодня всем ясно, что за подобными рассуждениями стоит абсолютизация понятий «верх» и «низ», и что все они теряют смысл, если мы становимся на точку зрения относительности. Но и в наши дни можно встретиться с подобными же заблуждениями, когда, например, абсолютизируются такие понятия, как «бытие», «реальность», «истина» и т. п. Канту был необходим непознаваемый субстрат чувственных явлений — «вещь сама по себе»: иначе, считал он, «мы пришли бы к бессмысленному утверждению, будто явление существует без того, что является»[75]. Аналогичен вопрос Вундта: «Что делать со свойствами и состояниями, которые не являются свойствами и состояниями чего бы то ни было?»[76].

II. Каждая достаточно содержательная теория проходит в своем развитии классическую стадию, когда она замечает только те факты, которые ей в точности соответствуют, и затем стадию осложнений, когда на первый план выходят исключения. Это хорошо понимал великий теоретик Пауль Эрлих, который писал: «К сожалению, это ничем не отличается от всех прочих научных проблем, поскольку они всегда становятся все более сложными»[77]. Часто исключений становится так много, что их количество начинает превышать число нормальных случаев. Именно такое отношение имеет место между классической химией и химией коллоидов. Коллоидные реакции шире распространены в природе, чем классические химические реакции; тем не менее, коллоидные реакции гораздо дольше ожидали своего научного открытия. Множество явлений, наблюдавшихся в кожевенном, красильном деле, в клеевой и резиновой промышленности, в производстве взрывчатых веществ, не соответствует законам классической химии; нужны специальные законы, чтобы объяснить, как почва может удерживать питательные для растений соли, которые по законам классической химии и физики должны были беспрепятственно вымываться грунтовыми водами.

Длительное время такие «исключения» вообще не замечались. Поразительным примером являются наблюдения, проделанные в 1908 г. Бьерумом и Хантчем (Bjerrum, Hantzsch), которые, не согласуясь с классической теорией диссоциации электролитов, ждали около десятка лет, пока другие исследователи не провели такие же наблюдения. Признание же их наступило после гораздо более поздней публикации работ Лауэ и Брэгга (Laue, Bragg). Не замечался простой факт, состоящий в том, что цвет ионизированного раствора соли при разжижении может так изменяться, что степень диссоциации как бы остается неизменной; или тот факт, что добавление CaCl₂ к солевому раствору сдвигает нормальную реакцию смеси в сторону кислоты.

А вот пример из повседневной жизни. В те времена, когда сексуальность считалась чем-то грязным, а наивность равнялась духовной чистоте, невинные дети считались бесполыми. Их сексуальность не замечалась. Поразительно! Ведь мы все некогда были детьми, и никто из нас не живет в полной изоляции от детей. Но лишь психоанализ смог обнаружить детскую сексуальность.