Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII—III вв. до н.э.

О святилище Феронии близ Таррацины мы узнаем у Сервия (ad Aen., VIII, 564), что в нем имелся алтарь–седалище с надписью bene meriti servi sedeant, surgunt liberi (стих этот Альтхейм склонен датировать догракханским временем[26]), на котором совершался обряд отпуска на волю, состоявший в острижении волос и надевании на голову бывшего раба pileus'а — головного убора, символизировавшего освобожденного человека. Упомянутый алтарь» седалище (sedile lapideum) по назначению своему связывается с алтарями в храмах–азилях, служивших прибежищем для рабов, искавших у божества защиты. Наименование святилища Феронии близ Капены iucus'ом говорит о том, что это было убежище точно такого же рода, как и другие храмовые азили на греческий образец.

С времен значительно более древних, чем культ Цереры на Авентинском холме, был популярен культ Дианы — также общеиталийского божества, засвидетельствованного с глубокой древности в Тифате, на границе Лация и Кампании (Диана Тифатина), и в Ариции, где находился центр союза латинских общин и где официальные жертвы были совершаемы латинским диктатором, т.е. выборным военным вождем всего латинского племени. Храм Дианы на Авентине обладал правом убежища и был связан, видимо, с тем убежищем inter duos lucos для всякого рода беглых и пришлых элементов, которое существовало в Риме в эпоху становления города и учреждение которого [237] традиция приписывает Ромулу[27]. Культ Дианы в Лации и в Риме свидетельствует также и о том, что по крайней мере в архаическую эпоху в исполнении его самое непосредственное участие принимали рабы и, в частности, жрецом Арицийской Дианы являлся обязательно беглый раб, носивший при исполнении обязанностей жреца титул ритуального царя (rex nemorensis). Замещение его в этой должности могло быть произведено опять–таки лишь беглым рабом посредством единоборства и ритуального убийства своего предшественника[28].

Культ Дианы на Авентине связан, с другой стороны, с культом италийской (латинской) богини Эгерии, с которой Диана иногда и отождествлялась[29]. Эгерия же, соответственно легенде, сохраненной у Дионисия Галикарнасского, была богиней покровительницей царя Нумы Помпилия, мыслящегося в качестве ее паредра и жреца, также как близкая ей по культовому значению Танаквиль была покровительницей Сервия Туллия — ее жреца, рожденного рабыней и убитого сменившим его на римском престоле царем Тарквинием Гордым. Легенда же о рабском происхождении Сервия Туллия (а также до известной степени и Ромула) имеет свою ближайшую параллель в легенде о происхождении мифического царя Пренесте Цекула[30], имя которого, подобно именам первых двух, также считалось божественным и включалось в число божеств Индигитаменты[31]. [238] Изображения на стенах знаменитой могилы Франсуа в Вульчи, как мы уже знаем, частично связаны с легендой о Сервии Туллии (Мастарне), что свидетельствует о широком распространении этой легенды в Италии. Общеиталийское употребление соответствующей культовой практики с глубокой древности, видимо, и породило самоё легенду в ее римском, пренестинском и вульченском вариантах[32].

Все вышесказанное убеждает в том, что рабы были непременными участниками различных древнеиталийских культов. Если во многих случаях, как это показывают вотивы коллегий и отдельных лиц рабского происхождения, беднейшие и бесправные элементы стремились сами к участию в ряде культов и к почитанию определенных божеств, то в других случаях они были привлекаемы к культу своими владельцами и руководителями общинного культа с целью поддержания древнейших религиозных традиций.

Такого же рода явление наблюдаем мы в латинском Ларинуме, где при храме одного из наиболее широкопочитаемых общелатинских божеств плодородия и родоначалия — Марса (отождествлявшегося с другими божествами–прародителями, а в их числе и с древнейшими латинскими и римскими царями[33]) находим коллегию «марциалов», которых Цицерон[34] называет с древности учрежденными, публичными (т.е. муниципальными рабами) министрами Марса, или familia Марса. Он насчитывает их в довольно большом числе, сопоставляя их в этом отношении с сицилийскими иеродулами Афродиты Эрицины, которых именует «венериями». Возможно, что для сопоставления сицилийских иеродулов с мунициальными рабами Марса в Италии имелись и более глубокие основания, в том смысле, [239] что подобные рабские жреческие коллегии могли возникать не без влияния со стороны более древней практики культового храмового рабства в греческих центрах Сицилии. Нелишне также отметить, что связь коллегий рабов с Марсом тоже, вероятно, могла бы быть прочнее и шире, чем это прослеживается по наличествующим данным[35].