Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века

Летописи называют Ладожское озеро («Нево»), реку Неву и ее приток Ижору, Ладогу, Копорье, реку Лугу и «Луское село», Охту и ряд других объектов, редко входя в подробности. О некоторых из этих названий мы уже говорили. Слишком скупые летописные известия представляют, конечно, большую ценность в том отношении, что дают возможность точно установить степень древности некоторых важнейших названий края, особенно в соединении с другими источниками — западноевропейскими и иными (например, в отношении Ладоги, что подтверждается и данными археологических раскопок). Однако для более широкого охвата топонимического материала необходимо пользоваться писцовыми книгами, восходящими в древнейшей части к концу XV столетия. К ним мы и обратимся, не упуская из виду и летописей.

Попробуем проследить по древним источникам историю некоторых географических названий Ижорской земли, особенно той ее части, которая расположена около Невского устья. Древнейшим населением, как уже говорилось, здесь было племя ижора («ижера»). Вся древняя история Ижорской земли связана с борьбой Руси и Швеции за обладание этой областью, что обеспечивало господство на пролегавших здесь важных торговых путях. Для Руси это был жизненно важный вопрос, тогда как Швеция и без того обладала широкими морскими выходами. В свете вышесказанного понятно достаточно частое упоминание русскими летописями Ижорской земли и отдельных ее пунктов, иногда кажущихся не очень значительными, но расположенных на важных торговых дорогах.

Начнем здесь с названия реки Охты, хорошо знакомого жителям Петербурга, да и не только им. В летописи Охта упоминается очень давно.

В 1300 г., как говорит Новгородская летопись, пришли из заморья свеи (шведы) в великой силе в Неву, привели мастеров из своей земли, а из Рима особо искусного мастера, и поставили укрепленный город, настоящую крепость «над Невою, на усть Охты реки». Летописец добавляет об этом городе: «Похвалившеся оканьнии нарекоша его Венец земли». Это была шведская крепость Ландскрона, поставленная руководителем похода маршалом Тюргильсом Кнутсоном на месте впадения Охты в Неву. В крепости был оставлен значительный гарнизон; однако уже в следующем 1301 г. сын Александра Невского великий князь Андрей Александрович, собрав большую рать, взял эту твердыню, сжег и срыл город, уведя в плен остатки гарнизона. С тех пор шведы на 300 лет с лишним оставили Охту в покое. Почему они выбрали именно это место для построения Ландскроны? Ответ очень прост: устье Охты удобно для подхода и стоянки судов, а берег сравнительно высок — во всяком случае выше уровня даже больших наводнений.

Итак, мы имеем достаточно почтенную дату (1300 г.) первого упоминания реки Охты в наших источниках. Разумеется, это имя существовало и до того много столетий, так как устье Охты являлось весьма удобным местом для остановок торговых кораблей. Однако подробное описание местности мы получаем только через 200 лет — в те времена, когда уже далеко зашел процесс объединения русских земель под общей властью Москвы, где княжили прямые потомки Александра Невского, когда Великий Новгород, потеряв свою самостоятельность, уже вошел в состав Московского централизованного государства. В это время, в конце XV в., была составлена перепись новгородских земель и угодий, появились переписные и писцовые книги, из которых узнаем и об интересующей нас местности. Писцовые книги 1495— 1500 гг. частично дошли до нас, и в них имеется описание окрестностей реки Охты, в частности ее устья.

В переписной книге Вотской пятины 1500 г. читаем:

«В Городенском Спасском погосте. . . великого князя деревни на усть Охты Олферевские Иванова сына Офонасова.

За князем за Ондреем, за княж Олександровым сыном Ростовского деревня на Неве, на усть Охты...». Указаны 2 деревни (без особых названий), в них 3 двора, а в этих дворах жило пять человек (разумеется, взрослых мужчин, которые могли нести тягло).

Кроме того, здесь же было «сельцо на усть Охты на Неве», в нем было 7 человек пашенных и 15 непашенных. Тут же указывается и «деревня Минкино, на усть Охты» (5 человек пашенных крестьян). Выше по Охте также было расположено несколько деревень, из них 4 на Сторожевой горе. Вообще говоря, местность была заселена довольно слабо. Заметим, что название реки Охты повторяется в писцовой книге много раз — без всяких отклонений; в одном только случае ошибочно написано «Тохта».