Возраст дождя

— Интересно, впрочем, что ты очутился здесь именно в это время, Айтьер, — продолжал Флодар, надвигаясь на Айтьера все ближе и ближе. — Как такое вышло?

— Как шло, так и вышло, — сказал Айтьер. — Пропусти меня, я спешу.

— Неужели ты не хочешь посмотреть, что стало с нашей телегой? — настаивал Флодар.

— Не хочу.

— Ты разве не для того сюда явился?

— Нет.

— Напрасно… Больно уж хорошо у тебя получилось.

— Что у меня хорошо получилось? — недоумевая переспросил Айтьер.

— Давно уже я не встречал такой подлости! — теряя самообладание, закричал Флодар. — Разве ты не подпилил ось у нашей телеги?

— Я подпилил ось у вашей телеги? — повторил Айтьер и вдруг рассмеялся. — Ты можешь себе представить меня с пилой в руке? — Он покачал головой. — Плохо же ты знаешь жизнь настоящих аристократов, Флодар, если предполагаешь такое!

Флодар затрясся от ярости:

— Разумеется, ты не стал марать нежных ручек! Нет, ты растряс мошну своего отца и нанял кого-нибудь из подлых смердов, чтобы они это сделали для тебя!

— Оставляю тебя наедине с твоими фантазиями, — оборвал его Айтьер.

И тут Флодар ударил Айтьера в лицо кулаком.

— Озорио! Эрифандер! Анхарно! — закричал Флодар. — Бейте его! Бейте завистника! Будет знать, как портить наши телеги!

Они навалились всем скопом, сбили Айтьера с ног, и плохо тут ему пришлось!

* * *

— Погоди-ка. — Агген остановила Филиппа и остановилась сама. — Никогда не выскакивай вот так сразу из-за поворота. Из-за поворота следует выходить плавно, постепенно, чтобы тебя все видели и чтобы ты всех видел.

— Да здесь вся дорога — сплошной поворот, — оправдываясь, произнес Филипп.

— Вот ты и иди все время плавно, — молвила Агген. — Неужто это так трудно для тебя?

— Плоскоглазые иначе смотрят на мир, — признался Филипп.

— Например? — жадно спросила Агген. Попутно она запустила руку в сумку, висевшую у Филиппа на боку, вытащила оттуда копченую беличью лапку и сунула за щеку.

— Например, не все на свете для нас — спираль или окружность. Мы можем смотреть и ходить насквозь, по диаметру.

— Сквозь круг? — Агген энергично задвигала языком и переложила копченую лапку за другую щеку. — Вот так прямо насквозь?

Она сделала протыкающий жест.

Филипп кивнул. Почему-то он чувствовал себя виноватым.

— Должно быть, это здорово осложняет тебе жизнь, — произнесла Агген сочувственным тоном. — Ну ничего, ты постарайся, а я буду тебе помогать. Делай как я — не ошибешься.

С этими словами она быстро двинулась вперед.

Филипп схватил ее за руку и остановил:

— Тише!

— Что?.. — Она вырвала у него свою руку. — Ты не понял, Филипп. Это ты должен меня слушаться, а не я тебя.

— Там, впереди, за поворотом, что-то случилось… Разве ты не слышишь?

— Что? — не поняла девочка.

— Грохот, крики… Прислушайся.

Оба осторожно выглянули из-за скалы, выступающей в этом месте дороги, и увидели сломанную телегу и следы полного разорения в пыли. Один человек лежал, трое или четверо пинали его ногами, выкрикивая при том проклятия, а красивая молодая девушка стояла на лестнице, посреди стены своего дома, и бесстрастно наблюдала за происходящим. Точнее, это она считала, что сохраняет бесстрастие, а на самом деле ее длинные распущенные волосы мелко тряслись: каждый волосок как будто бы был охвачен своей собственной дрожью. Такой была сила этих необыкновенных красноватых волос, что они казались живыми, и всякое душевное движение девушки тотчас передавалось им и делалось с их помощью явным. Одно только и служило Вицерии спасением: почти никто не обращал внимания на ее душевные движения и на тайную жизнь ее волос.

— Ну вот, — сказала Агген без малейшего признака сочувствия к избиваемому человеку, — мы и добрались до витков, где обитают аристократы. Выбирай любого и завязывай с ними знакомство. Который из них тебе больше по сердцу?

— Тот, которого лупят, — ответил Филипп.

Агген наморщила нос:

— Думаешь, он в состоянии будет нам помочь?

— Не знаю, — сказал Филипп. — Но у меня имеются целых две причины для того, чтобы выбрать себе в покровители именно его. Во-первых, я могу оказать ему услугу, а это, несомненно, обратит на меня его внимание. А во-вторых, сдается мне, я с ним уже встречался: он из тех, кто сбил меня неподалеку от парка.

— Но как ты окажешь ему услугу? — Агген заинтересованно, хозяйским оком, оглядела лежащего и, кажется, потерявшего уже сознание Айтьера. — Он тебя даже не видит. Кругом столько пыли! А этих-то, которые его волтузят, — их целых четверо…

Филипп многозначительно подмигнул девочке и… исчез.

* * *

Сквозь пыль, забившуюся в нос и под веки, Айтьер видел только тяжелые сгустки материи, которые наносили ему удары, поначалу болезненные, а потом лишь утомительные. Он знал, что где-то в непостижимой дали скрывается Вицерия, но ее застилали толстенные облака, так что возлюбленная представлялась ему парящей в поднебесье, на вершине горы; вокруг же самого Айтьера не было ничего, кроме праха, и сам он тоже был прахом.

Флодар также не считал поверженного противника ничем иным и потому бил его без всякого сожаления, ни разу не умерив силу удара; все остальные поступали точно так же.