Возраст Суламифи

– Нет, итальянец какой-то.

– Монтессори? Кстати, это женщина.

– Да нет, еще какой-то был… Вертится на языке, а вспомнить не могу. Я вообще жутко темный. Вот у тебя книги… – Климов взял одну наудачу. Из нее торчали аж четыре закладки. – Выготский. Имя вроде знакомое, а кто такой, не знаю.

– Ну мы Выготского по психологии проходили в институте. А тебе зачем забивать голову? Тебе же это не понадобится. Зато ты в технике разбираешься, а я два на два столбиком умножаю.

А я простой советский Песталоцци,
И мой товарищ серый брянский волк… —

тихонько запела Лина на мотив песни Юза Алешковского.

– Вот! Вспомнил! Песталоцци! – обрадовался Климов.

– Он не итальянец, он швейцарец.

– Ну прости. Я ж говорю – темный. Тундра неасфальтированная.

– Хочешь, чтобы я тебе стала нянечкой?

– Я хочу, чтобы мы поженились, – напрямую выложил Климов.

– А ты не слишком торопишься? Пошли пока поедим, – предложила Лина. – Ты, по-моему, еще не разведен.

– Вопрос времени. – Климов проследовал за ней на кухню, где опять замелькали кастрюли, сковородки, тарелки, приборы. – Лина, я серьезно.

– Ты меня даже не знаешь.

– Знаю. Если хочешь знать, я на тебя сразу запал, когда ты переводить пришла.

– Не смеши. – Лина выставила перед ним на стол тарелку супа. – Ты на меня волком смотрел с самого начала.

– Да я боялся, что ты переговоры сорвешь.

– Это с какой такой стати я должна переговоры сорвать? – возмутилась Лина.

– Я просто волновался. У меня такое пару раз бывало. Присылают девочку-неумеху…

– И ты решил, что я – тот самый случай.

– Ну… – замялся Климов, – я же не знал… Это были очень важные переговоры…

– Я их сорвала?

– Нет. Арне от тебя без ума. И я, между прочим, тоже.

– То-то ты сюда ворвался, как демон из преисподней! Поверил… такой туфтовой туфте! Вот возьми этого Даню. Вот за него бы я пошла. Он мне поверил. Сразу, не раздумывая.

– Ну Даня, к счастью для нас всех, женат. Счастливо женат. Знаешь, на ком? На актрисе Королевой. Я ее один раз видел. Красавица! Посмотришь – ослепнешь.

– Какая же я дура! – вдруг схватилась за голову Лина.

– Почему это ты дура? – обиделся Климов.

– Я не сообразила… Ты поел? Вот, бери второе. Я как-то не сопоставила… Если бы Даня знал, может, и не полетел бы мне на выручку. Может, и не поверил бы вот так, сразу, что я ни в чем не виновата.

– Почему? – Климов был страшно заинтригован. – Чего он не знал?

– Я знакома с его тещей, – начала рассказывать Лина. – Она тоже переводчица, мы с ней дружим. И я знала, что у нее есть дочка. Но не сообразила, что ее дочка – та самая актриса… Моя мать делала ей гадости. Хотела свести с одним восточным нуворишкой. Он ей большие деньги посулил. Но у матери ничего не вышло, и тогда она смастырила фото Королевой с другим миллионером и слила в сеть. Скандал был жуткий, я мать еле отмазала от мести этого восточного нуворишки. Она ж ему наобещала, а он – как в «Белом пуделе»: «Трилли хочет собачку». Вынь да положь ему эту Королеву!.. Ну да, и фамилия та же, что у Эллы Абрамовны, и негритянка она, как же у меня в голове-то не перемкнуло? Мне почему-то казалось, что та история отдельно, а эта отдельно. Если бы Даня знал, что я имею отношение…

– Но ты не имеешь отношения, – строго заметил Климов. – Это же не ты сводила Королеву с нуворишкой! – Климову ужасно понравилось это слово. – Даня хороший парень. Мировой парень, могу тебе прямо сказать. Он не стал бы тебя винить за то, что твоя мать накосячила.

– Зато ты сразу поверил, что я черт знает кто, чуть ли не шпионка Анна Чепмен, – попрекнула его Лина.

– А вот на том и строился расчет, – со вздохом подтвердил Климов. – Мне были ужасно важны эти переговоры. Может, это глупо, может, я и впрямь свихнулся, но… Понимаешь, это моя работа. Я занимаюсь инновациями…

– Нынче модно, – усмехнулась Лина.

– Я занимался, когда еще не было модно, – с горечью заговорил Климов. – И господдержки у меня как не было, так и нет. Ну и черт с ней, мне даже лучше, когда никто в дела не лезет. Но мне обидно, что мы только все западное ввозим, а своего им ничего предложить не можем. А ведь у нас есть, что предложить, есть! Но чаще просто наши уезжают на Запад и там работают. И их берут охотно, у нас башковитые ребята, слава богу, не переводятся. Вот недавно двоим Нобеля дали… Но, понимаешь, здесь они не могли развернуться с этим своим графеном, база не та. Извини, я отвлекся. Так вот, можешь считать меня маньяком, но я так обрадовался, когда норвежцы заинтересовались метаноловым проектом! Нашей разработкой! Вещь и правда толковая, без балды. А теперь оказывается, что все было подстроено…

– То есть как это «все»? – нахмурилась Лина. – Что, Арне тоже подставной? И фирма «Торкетилл»?