Возраст третьей любви

Но расколоть Юрия Валентиновича на хоть сколько-нибудь доверительный разговор оказалось практически невозможно. Вопреки Василенкиным предсказаниям, этот мужчина вовсе не пришел в восторг от идеи стать Жениным персонажем. Отвечал он односложно, смотрел на нее с полным равнодушием и явно хотел только одного: чтобы она поскорее ушла.

Женя даже растерялась слегка от такой реакции. Не то чтобы она привыкла ко всеобщему поклонению. В конце концов, она же не доллар, чтобы всем нравиться! И ей вовсе не казалось, что мужики обязаны штабелями вокруг нее падать. Если Женя видела, что не нравится какому-нибудь мужчине, ей и в голову не приходило пытаться завоевать его внимание. Еще чего не хватало!

Однако то ли раздражение, которое она вызывала у этого Гринева, было слишком очевидным, то ли еще по какой-то причине, – но Женя почувствовала, как у нее у самой в груди закипает злость на него. Или не злость – но что тогда?

Она решила пойти ва-банк, чего в принципе никогда себе не позволяла. Когда Гринев сказал, что после работы тоже побеседовать с нею не сможет, потому что ему, как всякому нормальному мужчине, после работы хочется поесть и поспать, – Женя заявила:

– Всякий нормальный мужчина, Юрий Валентинович, догадался бы, что поесть можно вместе, пригласил бы меня в ресторан, и мы бы прекрасно побеседовали.

Нет, Женя не переставала себе удивляться! Его наглый ответ: «А потом пригласил бы вместе поспать», – она просто пропустила мимо ушей!

И все-таки ей пришлось уйти, так ни о чем и не договорившись, потому что Гринев поднялся из-за стола, покручивая на пальце ключ от ординаторской и всем своим видом давая понять, что разговор окончен и она должна выйти вместе с ним.

Голос у него был совершенно спокойный, но в этих его невообразимых глазах, которые Женя видела теперь вровень со своими, она заметила странную, совершенно из их разговора не вытекающую тоску.

– Извините мою грубость, Евгения Витальевна, – сказал Гринев.

Эти слова были произнесены как будто в оправдание того, что он ее выпроваживает, – но Женя прекрасно поняла, к чему они на самом деле относятся. Конечно, он не привык так по-хамски разговаривать с женщинами, и, наверное, именно эта тоска в глазах объясняла сейчас его поведение…

Но что она должна была делать? Сказать: ах, знаете, у вас в глазах тоска, поэтому я вас прощаю, хамите дальше, я остаюсь?

Женя пожала плечами и вышла из ординаторской.

Настроение у нее из-за этого разговора было испорчено на целый день. Она даже по городу прогуляться не пошла, хоть с утра и собиралась.

И бродила по белой, как операционная, Василенкиной квартире, то садясь на татами, то включая телевизор, то листая затрепанные номера «Космополитена» и детективы в мягких обложках: другой книжной продукции в Ленкиной библиотеке не нашлось.

Телефонный звонок прозвучал в тишине так резко, что Женя вздрогнула.

– Женечка, – услышала она в трубке, – ну как, не заскучала еще на каторжном острове?

– А, Толя… – узнала она. – Уже прилетел, так быстро?

Она не то чтобы заскучала на Сахалине, но глупость этой поездки стала для нее совершенно очевидна. Какая-то дурацкая выходка, и чем уж так плох Несговоров, зачем надо было его дразнить? Даже Ленка, существование которой как-то оправдывало Женин приезд, и та уехала.

– Да я не за тобой еще, – успокоил Котеночкин. – Я ж сюда все время летаю, могу любым рейсом тебя на Большую землю вывезти. Как музейную ценность! – хохотнул он. – Ну, расскажи, где была, что видела?

Толя был хорошим парнем и вел себя с ней предельно порядочно, поэтому демонстрировать ему свое плохое настроение было явно не за что.

– Да ничего еще толком не видела, – сказала Женя. – Так, гуляли… Весной здесь, конечно, не очень интересно.

– Захочешь – летом еще раз привезу, какие проблемы! – тут же отреагировал галантный Котеночкин. – Так, может, вместе сходили бы куда-нибудь? – предложил он. – Ты еду корейскую пробовала уже? А то есть одна кафешка, можно там посидеть. Ты как?

– Я – положительно, – ответила Женя. – Где встретимся, Толя?

Котеночкин заехал за нею на такси и ждал у подъезда, не отпуская машину. Чтобы поправить настроение, Женя оделась в этот вечер с особенной тщательностью – в новое зеленое платье с неровным, в виде ломаной линии, подолом, которое перед самым отъездом забрала у портнихи. Платье было вечернее, с открытыми плечами, надевать такое даже в очень хорошую кафешку было явно не к месту. Но настроение должно быть поправлено, и ради этого на подобные мелочи можно не обращать внимания.

В кафе Женя задержалась у гардероба, переодевая туфли. Толя ждал ее, отодвинув кресло у заранее заказанного столика. Коренастый, в летной форме, ее кавалер смотрелся очень даже неплохо. Хоть кричи «ура!» и в воздух чепчики бросай.

«Что ж, кафе как кафе, – подумала Женя, обводя взглядом чистенький корейский интерьер. – Интересно, собак здесь не подают?»