Возрастная педагогика и психология

Отрочество (от двенадцати до шестнадцати лет). Напитавшись «погружением» в порядок природы, социальной и моральной жизни, ребенок испытывает порой некоторое телесное и психическое увядание. Ослабевает память, внимание, отходят прежние интересы, происходит отторжение от всего того, чего хотят окружающие. Так начинается беспокойная и противоречивая пора полового созревания. Сила пола, доселе действующая скрыто и неполно, в пубертате заявляет о себе во весь голос. «Эта сила властно и нетерпеливо опрокидывает привычки, сложившиеся вкусы, толкает куда — то вперед, мутит и волнует душу, бросая ее из одной крайности в другую. Внутреннее беспокойство, часто противоречивые желания, бурное проявление капризного „своеволия“, желание действовать вопреки правилам и собственным привычкам, упрямство и молодая заносчивость… — все это показывает, что душа подростка совершенно отошла от трезвости и реализма, от следования правилам и от приспособления к порядку…» (23, 117).

Но в этом периоде растущий человек по — новому обращается к своему внутреннему миру. Душа вновь осознает себя перед лицом безграничной перспективы, которая, в отличие от раннего детства, осознается уже не вне, а внутри самого человека. В этом обращении к своему внутреннему миру подросток может одинаково выказать как начатки страстных порывов к самопожертвованию, так и проявления неприкрашенного эгоизма. Отрицание существующих устоев и проявление своеволия в этом возрасте — вторичны, сутью является отрицание практического разума и «непосредственное упоение набегающими влечениями, импрессионизм» (23, 118).

Юность (после шестнадцати лет). Это последний возраст детства, синтетически соединяющий все предыдущие периоды с тем, чтобы дать возможность личности вступить в фазу зрелости. В этот период происходит единение внешних увлечений и внутреннего вдохновения, энтузиазма и доверчивого отношения к миру и людям. Уже найдено, хотя и интуитивно, равновесие между эмпирическим и духовным составом человека. В.В. Зеньковский много работал с молодежью этого возраста и в своей книге с особой любовью характеризует этот период. «От юности всегда веет гениальностью… ибо здесь духовный мир действительности одухотворяет и согревает эмпирический состав человека. Этот духовный мир не оттеснен „приспособлением“ к жизни, он свободен и полон того дыхания бесконечности, которое выражено так полно, ясно и пленительно именно в юности» (23, 122).

Вдохновение юности, по мысли Зеньковского, есть художественный замысел, предваряющий творческую работу. Но к детству этот период отнесен в связи с тем, что юность ограниченна, она редко сознает, чем на самом деле живет ее душа. В этой духовной слепоте обнаруживается несовершенство юности и вся трагическая неустроенность человека, общая повинность греху в мире. «Именно в юности, несмотря на ее подлинную доверчивость и легкость любовного отношения ко всем людям, по контрасту становится особенно ясно, что личность… несет в себе начало разрушительное в своей социально — духовной слепоте, в нечувствии своего действительного, но закрытого для сознания единосущия с другими людьми…» (23, 125). Вступая во взрослый возраст, человек воочию сталкивается с повреждённостью собственного человеческого естества. Для верующей души становится совершенно очевидно, что никакие культурные, социальные и иные человеческие институты не в силах помочь ему в преодолении этой повреждённости, глубинной разобщённости её со всем остальным миром. Понимание и признание того, что только в лоне Церкви возможно преодоление тёмной преграды между Богом и собой, позволяет человеку в возрасте юности вступить в действительно взрослую жизнь.