Возродившиеся из пепла

Я знала, что дочь искоса смотрит на меня, но не хотела отводить взгляда. Как я могла? Мужчина без рубашки возился с мотоциклом — то еще зрелище. Мускулистая грудь не походила ни на одну из виденных мной ранее, и ее покрывали татуировки. Очевидно, детали татуировок я разглядеть не могла, поэтому мне нужен был бинокль. Ну, возможно, я хотела разглядеть не татуировки; возможно, моей целью были шесть кубиков пресса и косые мышцы живота в форме буквы v, видневшиеся благодаря джинсам с низкой посадкой.

— Как мы могли не знать, что такое обитает через улицу? Безусловно, мы были заняты, но такого парня нельзя не заметить, если только не пытаешься решить уравнение квантовой физики или не проводишь операцию на мозге, — заметила я, позволяя взгляду блуждать по великолепному представителю сильного пола передо мной.

Наверное, мне не следовало так легкомысленно позволять дочери пялиться на мужчину намного старше ее, но тогда и мне придется перестать на него пялиться. Этому не бывать. Мне нужно впитать это зрелище. К тому же, моя дочь была самым послушным подростком на планете Земля. Не знаю, как такое возможно, имея меня в качестве матери, но по субботним вечерам она была счастлива, читая книгу или слушая музыку, а, не развлекаясь, на вечеринке, полной тупиц из футбольной команды. Она была единорогом среди подростков. Я думала, такие существа — это миф, но она была из плоти и крови. И я ее родила.

Внезапно, будто почувствовав взгляды шестнадцатилетней единорожки и ее матери-вуайеристки, глаза мужчины метнулись к нам. Как по отрепетированному, мы с Лекси синхронно юркнули вниз и спрятались под подоконником.

— Думаешь, он нас видел? — прошептала я.

Не знаю, зачем я спрашивала; трепет, который я ощутила от встречи с яростным взглядом, сказал мне, что он нас видел. Ия не знала, зачем шепчу, но мне казалось, что у него нереальные способности горячего парня, в том числе, суперслух.

Лекси взглянула на меня.

— Не знаю. Проверь.

Я еще сильнее вжалась в стену, округлив глаза от такого возмутительного предложения.

— Не собираюсь я ничего проверять. Просто останусь здесь до конца своей жизни. Или, по крайней мере, пока он не уйдет, — заявила я.

— Как ты узнаешь, что он ушел, если не проверишь?

Я закатила глаза.

— А ты для чего? Ты живешь со мной не за красивые глазки.

Лекси покачала головой и улыбнулась. Однако не той милой невинной улыбкой. Это была улыбка злого гения, вынашивающего некий план.

— Отлично. Я проверю, но стирка на тебе следующие две недели.

Я посмотрела на нее.

— Ты, маленькая злодейка.

Она подмигнула мне.

— Я тоже люблю тебя, мам.

Она медленно поднялась прямо перед окном.

— Что ты делаешь? — прошипела я. — Не вставай перед окном, выгляни из-за стены! Так совершенно очевидно, что ты спряталась под подоконником, когда он поймал тебя за извращенством, — прошептала я, все еще не понимая необходимости заглушать свой голос.

Но мои исступленные команды улетели в никуда. Лекси уже выпрямилась и стояла перед окном, так обыденно, будто наблюдала за птичками или типа того.

Я покачала головой.

— Вычеркни шпионку из своего списка потенциальных профессий, — с разочарованием сказала я ей.

Она проигнорировала меня и отошла от окна к дивану, чтобы подобрать мой брошенный журнал.

— Он ушел? — спросила я со своего места на полу, чувствуя себя теперь немного нелепо.

— Ага, — рассеянно ответила она, читая журнал.

Вздохнув с облегчением, я поднялась. Чуть потянулась, затем снова посмотрела в окно. И вскрикнула, когда мои глаза встретились с линзами зеркальных очков. Я быстро отскочила от окна и, выхватив у Лекси журнал, шлепнула ее им по плечу.

— Разве тебе никто не говорил, что от лжи появляются язвы и растет нос? — рявкнула я.

— Мама говорила. Но еще она говорила, что под моей кроватью живет маленький человечек, который придет и съест меня, если я когда-нибудь заговорю с незнакомцами, — ответила она, потирая плечо.

Я уперла руки в бедра.

— Это было сказано для твоей же безопасности. — Много ли она знала.

— Да, вот только я не чувствовала себя в безопасности, лежа ночью в постели и ожидая, что какой-то человечек придет и съест меня, — парировала она.

— Видимо, ты разговаривала с незнакомцами, иначе, чего тебе бояться.

Я плюхнулась на диван рядом с ней.

— И что теперь нам делать? Наш горячий сосед думает, что мы психованные извращенки, — простонала я.

Лекси посмотрела на меня.

— Не мы. Я — всего лишь впечатлительный подросток с матерью-вуайеристкой, — поддразнила она с огоньком в глазах.

Я снова шлепнула ее журналом.

Она отползла от меня с фальшивой болью в глазах.

— Прекрати! Ты меня покалечишь! — драматично воскликнула она.

Я швырнула в нее журнал, и она с ухмылкой поймала его.

Я покачала головой. Моя дочь была совершенно чокнутой. Однако я была в абсолютно здравом уме.

— Ай!