Возрождение

– Понял, – постарался как можно более нейтрально ответить я, не подавая вида, – мы сейчас направимся на захват рубки? – Стоящие неподалеку бойцы наконец заканчивают взлом, перехватывая контроль над панелью управления. Один из них перекладывает винтовку в одну руку, готовя эми-гранату второй. Его напарник уже готов открывать, целясь из оружия в пока закрытую дверь.

Перегородка резко уходит вверх, и внутрь моментально летит граната. Вспышка окутывает помещение почти одновременно с градом пуль со стороны засевшего врага. Несмотря на то что его системы сбоили, он продолжал поливать проем, не давая высунуться моим союзникам. Проходит секунда-другая, а огонь не прекращается. Я уже хочу вмешаться, ударив его телекинезом, но обстоятельства резко меняются. Вновь.

Мощный удар сотрясает пол, бросая меня в стену. Поддерживаемый боевой транс позволяет среагировать вовремя, удержав себя на ногах телекинезом. Союзных бойцов же разбрасывает в стороны, валяя по металлической поверхности. Пытаюсь осмотреться, как снова гигантский молот неизвестного гиганта лупит со всего размаху по крейсеру. Уходящий вправо коридор с нашим десантным ботом мгновенно испаряется, оставляя неровные оплавленные куски металла, но разглядывать ничего у меня не получается. Поток воздуха выплескивается наружу, утягивая за собой, но почти сразу стихает – уж слишком громадное отверстие. Завладевшая всем невесомость подымает нас, и новый удар по крейсеру уже не ощущается. Ярчайшая огненная вспышка за долю секунды разрезает пространство, оставляя за собой след, и врезается в самый центр беззащитного корабля. Я прямо вижу, как пламя с вырвавшимся кислородом мгновенно сгорает в космосе, полностью исчезая в этой черноте. Сам же крейсер, словно разрубленный гигантской секирой, несколько мгновений пытается бороться за свое существование, но тщетно.

Интуиция просто захлебывается об опасности, и я, не задумываясь, действую по наитию. Телекинезом подхватываю своих замерших в ступоре союзников и притягиваю к себе. В следующее мгновение что-то внутри крейсера детонирует. Металлическую обшивку корабля сносит словно бумагу, выталкивая острые края в нашу сторону. Меня впечатывает в стену, а следом придавливает телами союзников. Энергетический щит мгновенно исчезает, а на нас уже летит противоположная стена. Слепо следуя своей интуиции, пытаюсь вытолкнуть нас в самую безопасную сторону, попутно противодействуя ударной волне от взрыва главной энергоустановки крейсера, но полностью не успеваю. Неровный край обшивки буквально разрезает пополам одного из бойцов, вбивая беднягу во внешнюю обшивку. Готовлюсь быть раздавленным, но ударная волна неожиданно гаснет, достигнув вакуума космоса.

Внутри всего потряхивает от стремительности произошедшего, а в голове засела мысль о том, что, если бы не пробили коридор с ботом, отчего вышел воздух, нас вполне могло размазать по стенке. Плавающие крупные красные капли крови бойца, успевшие уже замерзнуть, только подтверждают наше везение.

Кое-как выпрямляюсь в пространстве, пытаясь сориентироваться. Три бойца, включая тихо ругающегося по связи капитана Строана, медленно приходят в себя. Я же скользнул вверх, пытаясь оглядеться.

Все еще продолжающийся бой, в котором были задействованы небольшие яркие точки, то и дело перемещающиеся в черном пространстве, абсолютно не радовали. Уж слишком большое расстояние, чтобы мы могли добраться. Вот если бы где-то поблизости была спасательная капсула…

– Капитан, у вас есть данные по десантным ботам и о точном их размещении? Предлагаю не терять времени и попытаться добраться до одного из них, – проговорил я, медленно поворачиваясь в пространстве и прикидывая возможный маршрут.

– Да, думаю, что смогу найти один, – немного подавленно и вяло ответил Строан, пытаясь встряхнуть одного из бойцов, замершего на месте без движения. Спустя секунду я замечаю раздробленную руку, зажатую деформированной обшивкой, и понимаю, что даже если броня успела закрыть пробоину и напичкать бойца стимуляторами, долго он не протянет без помощи. Его напарник уже примерялся чудом уцелевшим плазменным резаком, готовясь отрезать конечность – это было явно легче и быстрее, чем пробиваться через спрессованный металл. Инструмент вспыхнул. Если боец и кричал, то без связи я ничего не слышал, и эта операция проходила в зловещей тишине под тяжелое дыхание капитана.