Возрождение

Helga Satura Возрождение

Марионетки

Твой отстранённый взгляд в окно

Я буду долго помнить, точно искру,

Из дерева поленьев изгнанную.

Ты видел, как покачивался клён,

И кофе остывал, не дожидаясь губ.

Огарки свеч за кружевною шторой

И полка с книгами – таков декор.

Так мрачно. Взгляд лишь не потух.

Ты был живою куклой, как и я.

Все краски жизни и игру теней -

Лучи заката, непонятный страх

Ты кожей бледною вдыхал.

Марионетки так изящны в ритме,

Когда их, крепко за руки связав,

Ведёт незримый кукольник,

Подёргивая золотые нити.

А если сами по себе – не думал?

Свободные рабы театра…

О, мой Пьеро, я помню твой оскал.

Ты открываешь его ночью. А под утро,

Изящно красками лицо рисуешь,

Которое по нраву всем и часть игры.

Одна лишь ночь тебя покажет.

Откройся мне, чем ты рискуешь?

Твоя синеволосая девчонка

Знает многое о труппе,

И тоже хочет выпустить клыки.

Она устала быть ведомой.

Забота, красота и власть – в штыки

И в горле ком, пока над нами

Крутят пальцами незримый

Деревянный механизм.

Так дай же руку мне, и побежали

На опушку леса. Там мой пёс,

И дом уютный в солнечной глуши,

А под конец мы обороты сбавим.

Довольно слёз! Довольно подчиненья.

Обрежь все нити, руки обруби,

И попрощайся с клёном,

Да настанет День забвения.

Охота

Путь одиноких – жесток и безжалостен.

Кто не способен любить и творить,

Тот не познает в горе и радости,

Сердце другого, и сможет лишь быть

Чуждой овцой среди стада баранов.

Волк утащил, растерзал – ну и пусть.

«Пусть не меня, не сейчас», – вот же радость,

Стадный инстинкт захватил её суть.

«Кто-то другой на лугу умирает», -

Блеет овца, пока волк в свежей крови

Шёрстку измазав, поел и мечтает

О жизни и звёздах, и дружит с собой.

«Пусть не тебя в этот раз», – он ответит,

Многозначительно глянув ей в след.

«Сильным и стойким солнышко светит

Овцам, как ты – ухмыльнусь я в ответ».

Смотрит овечка пристыженным взглядом,

Жалко сородича, жизнь не мила,

«Знаешь, убийство для нас – как отрада,

Так зеленее в газоне трава.

Так мы свой век скоротечный считаем,

Коль день за днём только сон и еда.

«Пусть не меня», – так мы смерть отдаляем,

Ты же свободою дышишь, а я?».

«Я наслаждаюсь и летам и зимам,

Жизнь отбирая, даря, вас пугая…

Только вот ум ваш нечуткий доныне

Однажды как мой, заблестит, засияет.

Дыши и люби, коль жива ты сегодня.

Я убегу во леса, в даль, во тьму…

Других береги, будь добрее, прячь ноги,

Когда на охоту вновь сюда я приду».

Снисхождение

Всё, что я могу сделать -

Не рушить ваши замки,

Не трогать розовые мечты.

Вы можете не верить.

Всё, что я могу сказать -

Прописано, как те истины.

Простые, сложные. Ваши мысли

В моей голове как базар.

Всё, что я могу желать -

Вашего немого раскаяния,

Заблудшие души. Незнание

Мешает вам жить и летать.

Всё, что я могу – отпустить

На волю судьбы ваши жизни.

На волю потока. О, избранный,

мой создатель, только скажи,

Всё, что ты создал для них -

Потребительство, боль и отчаяние?

Так долго жить мне… Я же скучаю.

По дому, где ждёт настоящая жизнь.

Всё что останется мне – молчание.

Пророчества наши жестоки, сильны,

И воля легко разрушает умы,

Приводя кривые их ноги к врагам.

Всё, что оставлю я на Земле -

Память о избранных, их величие.

Рано иль поздно будут услышаны

Скрежет и скрип моих острых когтей.

Всё что поднимется выше – неведение.

Знания – прах, как их глупый прогресс.

Только лишь музыка, что была создана,

После останется как часть нетленного.

Всё, что не будет услышано тут,

Нам для развития, стало быть, выше,

Дома. Где души светлее и чище,

Без слов все уроки однажды поймут.

Всё, что останется живо отныне -

Мелодии леса, картины и строки,

Что потом будут во мне течь.

Прочее – прах сотворённый чужими.

Все наши крылья однажды сожгут,

Как впору гонений, но то не случайно.

Страх, словно крик сбитой чайки,

Только знамения больше не лгут.

Всё, что мы можем вдвоём совершить -

Пройти по дороге огня и меча,

Исправно друг друга ведя

Туда, где сияет кристальный наш дом.

Всё что ни день здесь – то суд.

Всё что ни месяц – то знание силы

Того, что ранее было красивым.

Года однажды во тьму унесут.

Всё, что успеем понять мы в итоге,

Это Любовь – что судья и предвестник

Горя и радости, жизни и смерти,

К сердцу иному прямая дорога.

Трансформация

Реальность, где менялись чувства,