Возрождение

Какой-то человек взбежал по одной из лестниц и скрылся за дверью первого этажа. Две женщины развернули сомнительной чистоты покрывало и осторожно положили на него Розу. Третий убежал и вернулся с медицинскими инструментами, как и просил Уго. Роза очнулась, увидела Эцио и потянулась к нему. Он взял ее за руку и встал рядом на колени.

– Где мы?

– Думаю, в штаб-квартире твоих людей. В любом случае, ты в безопасности.

Она стиснула его руку.

– Прости, что пыталась ограбить тебя.

– Ничего страшного.

– Спасибо, что спас меня.

Эцио тревожно посмотрел на нее, девушка была очень бледной. Они должны действовать быстро, если хотят действительно спасти ее.

– Не волнуйся, Антонио знает, что делать, – сказал ему Уго, когда Эцио поднялся.

По одной из лестниц торопливо сбежал хорошо одетый мужчина, за тридцать, с крупной золотой серьгой в левом ухе и платком на голове. Он направился прямо к Розе и присел возле нее, схватив ящик для оказания первой помощи.

– Антонио! – произнесла девушка.

– Что с тобой произошло, девочка? – спросил он с резким венецианским акцентом.

– Вытащи из меня эту штуку! – выкрикнула Роза.

– Дай мне сперва взглянуть. – Отозвался Антонио, его тон стал более серьезным. Он бережно ощупал рану, – оба отверстия чистые, кость не задета. Повезло, что это не стрела.

Роза стиснула зубы.

– Вытащи. Ее. Немедленно!

– Дайте ей что-нибудь прикусить, – скомандовал Антонио. Он с треском отломил наконечник, обернул остатки болта с обеих сторон тканью, пропитанной бальзамом, и дернул.

Роза выплюнула кусок шерсти, который ей сунули в зубы, и пронзительно закричала.

– Прости, малышка, – проговорил Антонио, зажимая руками рану с обеих сторон.

– Засунь извинения себе в задницу, Антонио! – взвизгнула Роза, которую пытались уложить две женщины.

Антонио нашел в окружавшей их толпе одного человека.

– Микеле! Иди, приведи Бьянку! – Он бросил взгляд на Эцио. – Ты! Помоги мне! Возьми эти лоскуты и прижми их к ране, как только я уберу руки. Тогда мы сможем нормально перевязать ее.

Четыре женщины подняли покрывало за углы и понесли протестующую Розу в одну из дверей на первом этаже. Антонио посмотрел, как они уходят, и повернулся к Эцио.

– Спасибо, – сказал он. – Эта сучка очень дорога мне. Если бы я ее потерял…

Эцио пожал плечами.

– Никогда не мог пройти мимо девушки, попавшей в беду.

– Рад, что Роза тебя сейчас не слышит, Эцио Аудиторе. Твоя репутация бежит впереди тебя.

– Я не слышал, чтобы Уго называл вам мое имя, – проговорил, насторожившись, Эцио.

– Он и не называл. Нам известно все о твоих делах во Флоренции и Сан-Джиминьяно. Хорошо работаешь, хоть и грубовато.

– Кто вы такие?

Антонио широко раскинул руки.

– Добро пожаловать в штаб-квартиру Гильдии профессиональных воров и сутенеров Венеции, – усмехнулся он. – Я Антонио де Маджианис, глава Гильдии. – Он иронически поклонился. – Конечно, мы грабим богатых и отдаем всё бедным. И наши шлюхи предпочитают называть себя куртизанками.

– Вы знаете, почему я в Венеции?

Антонио улыбнулся.

– У меня есть кое-какие соображения. Но это не те вещи, которыми я хотел бы делиться с кем-нибудь из моих… сотрудников. Пошли! Дойдем до моего кабинета, там и поговорим.

Кабинет так сильно напомнил Эцио кабинет его дяди, что он сперва опешил. Он не знал, что именно ожидал увидеть, но столкнулся с комнатой, заставленной книжными шкафами с дорогими книгами в хороших переплетах, застеленной отличными турецкими коврами, уставленной мебелью из дерева грецкого ореха и самшита, и серебряными, покрытыми позолотой, подсвечниками и канделябрами.

В центре комнаты стоял стол, на котором располагалась крупномасштабная модель Палаццо Сета и ближайших окрестностей. Бесчисленные крошечные фигурки были расставлены внутри Палаццо и вокруг него. Антонио махнул Эцио на стул, а сам занялся уютно выглядящей печью в углу, от которой доносился незнакомый, но привлекательный аромат.

– Что тебе предложить? – поинтересовался Антонио. Он так напомнил Эцио дядю Марио, что ему стало жутко. – Печенье? Кофе?

– Прости, что?

– Кофе. – Антонио выпрямился. – Интересный напиток. Один турецкий купец привез мне его. Вот, попробуй. – Он протянул Эцио крошечную белую фарфоровую чашку, наполненную горячей черной жидкостью, от которой и шел острый аромат.

Эцио попробовал. Напиток обжег губы, но оказался вовсе не плох, что Эцио и сказал, добавив опрометчиво:

– Будет лучше, если добавить в него сливки и сахар.

– Это самый надежный способ испортить напиток, – обиженно отрезал Антонио. Они допили кофе, и вскоре Эцио ощутил некий тревожный подъем энергии, что было для него ново. Он решил рассказать о напитке Леонардо, когда снова увидит его. Антонио указал на модель Палаццо Сета.

– Это позиции, которые мы планировали занять, если бы Розе удалось прорваться во Дворец и открыть одни из задних ворот. Но, как тебе известно, ее заметили и подстрелили, а нам пришлось отступить. Сейчас мы должны перегруппироваться, а у Эмилио появилось время усилить оборону. Хуже всего то, что эта операция слишком дорого нам обошлась. Я истратил почти все до последнего сольдо.