Возрождение

Ветторе (Витторе) Карпаччо был одним из главных среди этих малых. Начав с изучения перспективы и дизайна в манере Мантеньи, он перенял повествовательный стиль Джентиле Беллини, добавил к нему юношеское предпочтение воображаемых идиллий, а не современных событий, и применил к своим романтическим темам полностью разработанную технику. Совершенно чуждой его обычно светлому духу является ранняя картина (в Нью-Йорке) «Медитация на страсти» — мрачное исследование святых Иеронима и Онофрия, представляющих себе Христа, сидящего перед ними мертвым, с черепом и скрещенными костями у их ног, и на фоне опускающихся облаков. В тридцать три года (1488) Карпаччо получил важный заказ: написать для школы Святой Урсулы серию картин, иллюстрирующих ее историю. В девяти живописных панно он рассказал, как прекрасный английский принц Конон прибыл в Бретань, чтобы жениться на Урсуле, дочери ее короля; как она умоляла его отложить свадьбу, пока с вереницей из 11 000 девственниц не сможет совершить паломничество в Рим; как Конон любовно сопровождал ее, и все получили папское благословение; как затем Урсуле явился ангел и объявил, что она со своими девственницами должна отправиться в Кельн и принять мученическую смерть; как она оставляет убитого горем Конона и со своим поездом со спокойным достоинством отправляется в Кельн; как его языческий король предлагает ей выйти замуж, а когда она отказывается, убивает всех 11 001. Легенда отвечала фантазии Карпаччо; он с удовольствием изобразил толпы девиц и придворных, сделав почти каждую из них аристократичной, красивой и красочно одетой; а в различные сцены он привнес не только свою живописную науку, но и знание реальных вещей — форм архитектуры, судоходства в бухте, терпеливого шествия облаков.

В перерыве между девятилетним трудом с Урсулой Карпаччо написал для школы Святого Иоанна Евангелиста картину «Исцеление бесноватого реликвией Святого Креста». Дерзнув сравниться с Джентиле Беллини, Витторе описал сцену на венецианском канале, переполненном людьми, гондолами и дворцами. Здесь была вся реалистичность и детализация Джентиле, выполненная с недоступным для старца блеском. Вдохновленная успехом Карпаччо, школа святого Георгия Славонского попросила его увековечить память их святого покровителя на стенах венецианского оратория. И снова ему потребовалось девять лет, и он написал девять сцен. Они не вполне соответствуют серии «Урсула», но Карпаччо, которому было уже за пятьдесят, не утратил чутья к изображению изящных фигур в гармоничных сочетаниях и архитектурных фонов, причудливых по замыслу, но убедительных по подаче. Святой Георгий стремительно нападает на дракона, а святой Иероним, напротив, изображен спокойным ученым, погруженным в изучение удивительно красивой комнаты, в компании которого нет никого, кроме его льва. Каждая деталь в комнате изображена с точностью до мелочей, вплоть до музыкальной партитуры, настолько разборчивой на упавшем свитке, что Мольменти переписал ее для фортепиано.

В 1508 году Карпаччо и два неизвестных художника получили задание определить стоимость странной фрески, написанной молодым художником на внешней стене Фондако деи Тедески — склада тевтонских купцов возле моста Риальто. Он оценил ее в 150 дукатов (1875 долларов?). Хотя Карпаччо оставалось еще восемнадцать лет жизни, он написал еще только одну большую картину — «Представление в храме» (1510) для капеллы семьи Санудо в церкви Сан-Джоббе. Там ей пришлось соперничать с «Мадонной святого Иова» Джан Беллини; и хотя Богородица и сопровождающие ее дамы прекрасны, Джованни, а не Витторе, стал победителем в этом молчаливом состязании. Карпаччо в более позднем веке мог бы стать мастером эпохи; его несчастье, что он оказался между Джованни Беллини и Джорджоне.

4. Джорджоне