Возрождение

- Тогда не буду повторять. - Ребка окунул кончик ложки в темную клейкую массу, осторожно попробовал и, скривившись, отложил столовый прибор. - В прежние времена я бы мигом проглотил все, да еще и добавки попросил. Министр неплохо знаком с планетами Круга Фемуса: на Тойфеле и впрямь не найдешь ничего вкуснее.

- Вы будете есть? - У надзирателя с заключенным сложились необычные отношения. В течение недель, проведенных в тюрьме, Ребка использовал все свое немалое обаяние, пытаясь завязать с Колкером дружбу. Однако охранник, не без оснований подозревая, что заключенный использует любой шанс, чтобы убить его и сбежать, держался почтительно и отстраненно.

- Да, за последние годы я стал слишком разборчив, - продолжал Ребка. - Лучше умру голодным. - Скованными руками он отодвинул тарелку. - Это твое, делай с едой что хочешь.

Надзиратель опасливо приблизился, схватил поднос и поспешно отступил.

- Ничего другого я принести не могу, вы же понимаете…

- Понимаю. И поделиться со мной своим ужином тоже не можешь, ясное дело. Ладно, не переживай - мне не впервой голодать. Да и какие уж тут удовольствия в ночь перед казнью!

Колкер кивнул и, повернувшись к стальной двери, просунул поднос сквозь узкую горизонтальную щель. Затек он застыл на месте, как будто прислушиваясь, еще раз кивнул и обернулся к узнику.

- Господин Шрамм спрашивает, нет ли у вас последнего желания?

- А как же! Передай министру - я не прочь написать мемуары.

Надзиратель нахмурился.

- Вы, конечно, шутите? Извините, капитан Ребка, мне не хотелось бы это передавать…

- Весьма благоразумно с твоей стороны. У меня сложилось впечатление, что господин министр понимает лишь свои собственные шутки. - Осужденный окинул взглядом глухие стены тускло освещенной камеры. - Ну что, друг Колкер? Ужин закончен, а до казни еще целых двенадцать часов. У нас с тобой вся ночь впереди…

- Я должен оставаться здесь, с вами. Если хотите, можем поговорить или…

Слова надзирателя прервал металлический лязг. Колкер резко развернулся, выхватил из кобуры пистолет и направил его в сторону открывающейся двери. На пороге, также с оружием наготове, настороженно застыли четверо мужчин в форме охранников.

- Не двигаться! - Надзиратель прижался к стене, стараясь не упускать Ребку из поля зрения. - Здесь не должно быть посторонних, у меня приказ! Если вы немедленно не покинете помещение, я буду стрелять!

- У вас приказ? У нас тоже. - Самый представительный из вошедших протянул Колкеру конверт. - Я полковник Толл. Если хотите, проверьте в управлении охраны. - Полковник перевел взгляд на Ребку. - Это из-за него весь сыр-бор? Что-то не верится… Ладна, так или иначе, мы пришли за ним.

- За капитаном Ребкой? Я не могу этого позволить! Советник штаба Лански приказал оставаться с заключенным до утра, пока его не поведут на казнь.

- А мы забираем капитана по приказу министра Шрамма. Надеюсь, вам не нужно объяснять, кто выше по рангу?

- Меня предупредили, что его могут попытаться освободить. И если я не выполню приказ…

Ханс Ребка презрительно усмехнулся. Полковник Толл раздраженно прорычал:

- Черт побери, да прочитайте наконец бумагу! Не стоять же нам тут всю ночь!

- Похоже, все оформлено правильно… - Колкер пытался одновременно изучать письмо, присматривать за Ребкой и держать под прицелом четырех охранников у двери. - Но это какая-то бессмыслица! На рассвете заключенного должны казнить - здесь, в подвале, - а согласно данному документу, вы забираете его в помещение 132-Б, наверху.

- Не просто наверху - на самом верху! Помещение 132-Б - личные апартаменты министра Шрамма. - Полковник Толл махнул пистолетом в сторону Ребки. - Вы можете идти?

- А вы проверьте.

- Хорошо. Снимите с него кандалы, охранник Колкер! Заключенный поступает в наше распоряжение: если с ним что-нибудь случится за пределами этой камеры, отвечать буду я, а не вы.

В лифте было почти так же темно, как и в подвальной камере, где Ханс Ребка провел в цепях последние три недели. Выйдя на яркий свет заходящего солнца, узник невольно сжался и прикрыл глаза рукой.

- Да он совершенно голый! - возмущенно воскликнул знакомый голос. - Вы с ума сошли - приводить ко мне заключенных в таком виде!

Ребка опустил руку и поморгал, щуря слезящиеся глаза. В этой просторной комнате с окнами во всю стену он различал вокруг себя лишь смутные силуэты. Однако прямо перед ним, судя по голосу, стоял министр Шрамм.

- Извините, господин министр, - произнес полковник Толл. - Мне приказали доставить его немедленно, об одежде в приказе не упоминалось.

- А собственные мозги вы тоже включаете по приказу? Сейчас же найдите ему одежду! Если хотите, отдайте свою!

- Не беспокойтесь, господин министр. - Зрение узника начало понемногу проясняться. - Меня все равно должны казнить. А умереть я могу и нагишом.

- Вас не казнят. - За спиной Шрамма материализовалась еще одна фигура. - Я не ошибаюсь, господин министр?

- Не ошибаетесь.