Возрождение

У него был такой мечтательный вид, что я подумал: «Он вообще забыл про Кона». Теперь я знаю, что был неправ. Он просто давал мне время прийти в себя, и, может быть, себе – на раздумья.

— Люди сначала поразятся этому, а потом примут как должное. Они будут говорить: «Да, у нас здесь телефонное телевидение» или «А у нас – спутниковое», но в действительности все не так. На самом деле все это – великий дар электричества. Мы используем его так широко и так к нему привыкли, что даже не замечаем этого. Иногда люди говорят о слоне в гостиной, имея в виду нечто настолько значительное, что его невозможно не принимать во внимание, но даже слона можно не замечать, если он простоит в гостиной достаточно долго.

— Разве что когда за ним надо убрать какашки, — сказал я.

Он взорвался хохотом, и я засмеялся вместе с ним, хотя мои глаза еще толком не просохли.

Джейкобс подошел к окну и выглянул на улицу. Какое-то время он молчал, сложив руки на пояснице. Потом повернулся ко мне и сказал:

— Я хочу, чтобы сегодня вечером ты привел Кона ко мне домой. Сможешь это устроить?

— Конечно, — отозвался я безо всякого энтузиазма. Мне казалось, что он решил еще раз помолиться, что, конечно, не навредит… но почему-то те молитвы, что во множестве уже были произнесены, Кону ничем не помогли.

Мои родители не возражали против нашего визита в пасторский домик (пришлось просить разрешения у каждого по отдельности, потому что в тот вечер они почти не разговаривали друг с другом). Кого пришлось уговаривать, так это Конни; может быть, потому, что я и сам-то не был вполне уверен. Но я обещал преподобному, и сдаваться не годилось. Вместо этого я заручился помощью Клер. Ее вера в возможности молитвы была куда сильнее моей, и у нее были свои собственные возможности. Наверное, потому, что она была единственной девочкой. Из всех четверых братьев Мортонов только Энди, ближе всех к ней по возрасту, мог устоять против ее молящих глаз.

Когда мы втроем перешли Девятое шоссе — в свете восходящей полной луны за нами тянулись длинные тени, — Кон, которому только что исполнилось тринадцать, темноволосый, худой, в линялой клетчатой куртке, унаследованной от Энди, поднял блокнот, с которым не расставался. Он писал на ходу, так что буквы вышли неровными. “ЭТО ГЛУПОСТЬ”.

— Может, и так, — согласилась Клер, — зато нам достанутся печеньки. У миссис Джейкобс всегда есть печенье.

Нам достался заодно и Морри, к тому времени уже пятилетний, переодетый в пижаму перед сном. Он помчался прямиком к Кону и запрыгнул к нему на руки.

— Ты еще не заговорил?

Кон покачал головой.

— Папа тебя вылечит, — заявил Морри. — Он весь день работал.

Потом он протянул руки к моей сестре.

— Поноси меня, Клер! Поноси меня, Клер-Эклер, и я тебя поцелую!

Она со смехом забрала его у Кона.

Преподобный Джейкобс ждал нас в сарае, одетый в линялые джинсы и свитер. В углу стоял электрокамин с раскаленной красной спиралью, но в мастерской все равно было холодно. Наверно, он был слишком занят своими проектами, чтобы ее утеплить. Временно ослепший телевизор был накрыт грузчицким одеялом.

Джейкобс обнял Клер, поцеловал в щеку, пожал руку Кону, который показал ему свой блокнот. “ОПЯТЬ МОЛИТЬСЯ БУДЕМ?”, — было написано на чистой странице.

Я подумал, что это не очень-то вежливо. Клер тоже так считала, судя по нахмуренным бровям. Но Джейкобс только улыбнулся.

— Не исключено, но сначала я хочу попробовать кое-что другое.

Он повернулся ко мне.

— Кому помогает Бог, Джейми?

— Которые сами себе помогают, — ответил я.

— Не слишком грамотно, но верно.

Он подошел к верстаку и вернулся не то с очень широким ремнем, не то с самым узким в мире электрическим одеялом. Сбоку болтался провод, заканчивающийся пластиковой коробочкой с выключателем. Джейкобс стоял с ремнем в руке и серьезно смотрел на Кона.

— Это проект, над которым я время от времени работал в течение всего года. Я называю его “электростимулятор нервов”.

— Это ваше изобретение, — сказал я.

— Не совсем. Мысль о том, чтобы использовать электричество для облегчения боли и стимуляции мышц, появилась очень давно. За шестьдесят лет до Рождества Христова римский врач Скрибоний Ларг обнаружил, что боль в руках и ногах уменьшается, если пациент наступит на электрического угря.

— Вы это выдумали! — со смехом обвинила его Клер. Кон не смеялся. Он, как зачарованный, не сводил глаз с ремня.

— Вовсе нет, — сказал Джейкобс. — Но мой прибор питается от маленьких батареек, и вот их-то изобрел я. В центральном Мэне нелегко найти электрического угря, а обмотать им шею мальчика еще труднее. А именно это я намерен сделать с помощью своего ЭСН. Возможно, доктор Рено прав в том, что твои связки не порваны, Кон. Может, их просто надо подзавести. Я готов провести эксперимент, но решать тебе. Что скажешь?

Кон кивнул. В его глазах я увидел выражение, которое в них давно не появлялось: надежду.

— А почему вы не показывали нам прибор в БЮМе? — спросила Клер. Это прозвучало почти как обвинение.

Джейкобс удивился и даже немного смутился.