Возрождение Феникса. Том 1

Мои же личные пристрастия к искусству полностью удовлетворяются местным культурным изобилием. Еще бы — столько разнообразных народов варится на этой маленькой планетке. Следующим уроком идет история, и я с наслаждением листаю изображения фресок в параграфе о славянской культуре. Да и в целом интересно, чем живут и чему молятся русские. Раз уж меня забросило именно к ним, надо узнать побольше про пантеон Сварога. Потсимпериус давно прошел стадию религиозных верований, в сердцах подданных Отца-императора только одна вера: человек — венец Галактик. Что нисколько не умаляет моего уважения к чужим культурам.

После истории идут география, биология, обществознание. Самый нестабильный предмет география, точнее ее политический раздел, и вот почему:

— Опять нужно менять карту, — сетует на уроке учитель, пока красным фломастером зачеркивает кусок границы между Румынией и Российской Империей. Затем берет черный маркер и рисует новую линию — присвоив крупный кусок России. — Вчера Дома Бесоновых и Долгоногих захватили Бессарабию. Теперь это наши земли.

Здесь каждая империя состоит из вассалов-Домов. И вот эти феодальные формирования постоянно между собой воюют, конечно, с разрешения своих сюзеренов. Воют со всеми и везде: и внутри страны, и с Домами других государств. Как здесь говорят, Перуну это любо. Мы, Беркутовы, входим в Дом Тверских князей Волконских. Вообще, титул у главы Дома может быть любой: князь, граф, барон. По сути, это даже неважно. Хоть и считается, что титул князя самый престижный, но бывают и графы не менее влиятельнее. К примеру, графы Долгоногие, главы одноименного Великого Дома.

Мне совсем не нравится подчиняться местным князькам. Но и создавать свой Дом слишком быстро нельзя. Просто потому, что задавят. Есть еще вариант — боярский род. По структуре, по влиянию, по силе схож с рядовым дворянским, так же не имеет нижестоящих вассалов, но, зато, подчиняется напрямую императору. То есть, это независимый от Домов род. Только бояре — вымирающий вид. В современной России их осталось несколько штук, и лобби влиятельных Домов не позволяет создавать новые.

За размышлениями проносятся последние уроки. Со звонком я беру трость и шагаю в сторону спорткомплекса. Поток одноклассников двигается следом за мной. Дуэли — мероприятие не то, чтобы редкое, но и не ежедневное. Поэтому желающих посмотреть полно. Тем более, что один из участников будто бы инвалид.

— Я договорился с секундантом Корсова, — догоняет меня Степка на лестнице. — Можешь идти на арену с тростью.

— Ты отличный секундант, — хлопаю парня по плечу. — Спасибо, дружище.

— Значит, цапля сможет сделать шаг? — напряженно спрашивает он.

— Шажище, — улыбаюсь.

Стайка девчонок впереди звонко хихикает, видимо, восприняв мою улыбку на свой счет. Что ж, люблю дарить людям свет. Окинув оценивающим взглядом формы девиц, я дарую милашкам еще одну улыбку — уже в их адрес. В ответ — новые смешливые взгляды.

— Мы за тебя болеем, блондинчик, — машет мне рукой кокетка с синей косой.

— Благодарю, сударыня, — кивнув, стучу тростью дальше.

Для школьных поединков обычно используют здание секции для саммо. Посреди зала разместили песочную арену, огороженную бронестеклом. Противник уже прибыл — стоит в самом центре площадки. Корсов надел бежевую спортивную форму. Я же решаю не переодеваться, а то смешно буду выглядеть в трико и с тростью. Пора бы избавляться от палки, но это позже. К новому имиджу надо приучать постепенно.

Разуваюсь на краю арены и в носках ступаю по песку к противнику. По пути расстегиваю пуговицы пиджака, чтобы свободнее двигаться.

По бокам арены собралось много народу. Замечаю Иру с поджатыми губами. Правда, пришла поболеть. Хотя я другого и не ожидал. Нелегко изменить негативный эффект магнетизма, но здесь не тот случай. У меня большой опыт с женщинами, так что знаю о чем говорю. Ира — обратный случай того, когда мальчики дергают девочек за косички. Бывает, девочка тоже норовит подергать мальчику, хех.

— Поединщики, — подзывает нас с Корсовым судья, парень нашего возраста. — Я — Виктор Блохин, член клуба турнирного саммо, сегодня буду вас судить. Секунданты, за границу площадки.

Степка и второй секундант уходят за стеклянные двери по разным сторонам арены. Глянув на трость, судья обращается ко мне:

— Небоеспособным позволяется выставить бойцов вместо себя.

Я понимающе киваю:

— Что ж, не буду против, если Корсов найдет себе замену.

— Ах ты! — злобно вскрикивает Михаил.

— Миша, помолчи, уже немного осталось. — Эва как, а судья-то за противника болеет. Хотя, это понятно, они ведь из одного клуба. Понятно, но неправильно. — Арсений, твое право отказаться от замены. Специально для тебя объясню правила. Деретесь в полную силу. Живу не сдерживаете. Добивать противника запрещено. Победа засчитывается, когда соперник сдастся либо потеряет сознание. Ясно тебе?

— Трость могу использовать в бою? — спрашиваю.

Услышав, Корсов фыркает.