Возрождение Феникса. Том 1

— Я изучал этикет светских приемов и, конечно, буду со спутницей, — вежливо отвечаю, нисколько не обижаясь. Княгиня, видимо, понимает, что Беркутовых мало куда приглашают, вот и напомнила о паре, чтобы я не попал в конфуз.

— Вот и славно, славно. Я рада, что ты пошел во Всеволода. Такой же целеустремленный и сильный, — княгиня грустно вздыхает. — Надеюсь только, что сердце у тебя не своевольное, как у отца.

— Сердце? — Явное предостережение меня настораживает.

— Родовая война твоей семьи с Выборгскими дворянами, — поясняет старушка. — Мать тебе не рассказывала, почему она произошла?

— Раздел имущества, — роняю слишком широкую формулировку, но другой в памяти Арсения не было.

— Имущества? Пф, — фыркает княгиня. — Нет, Всеволод влюбился во второй раз. Любовь и погубила ваш род, когда-то очень сильный. Так что будь осмотрительнее в чувствах, молодой Беркутов.

— Спасибо за предостережение, — серьезно говорю. Хоть такая глупость мне точно не грозит. Делаю зарубку в памяти: как только вернусь домой, обязательно расспрошу маму об отцовской пассии. Распахну шкаф со скелетами.

А между тем Анфиса задумчиво смотрит на меня. Видимо, применила слова бабушки к себе.

Глава 16 — Перед матчем

С выставки возвращаюсь на такси домой. Сейчас бы поспать, хоть часок, глаза сами слипаются, но нет, Фалгор. Раз стремимся к совершенству, нельзя быть заядлым прогульщиком. И тем паче — двоечником. Переодеться, позавтракать и бегом на уроки. Хех, шутки шутками, но в школу, правда, надо.

Во-первых, чтобы позвать Алесю на прием к Волконским. Или Иру, без разницы. Зависит от того, какая барышня будет свободна. Обе девушки соответствуют мне по статусу столбовых дворян. Не выше, не ниже. Финансовое состояние здесь неважно. Беркутовы еще обгонят всех в Твери.

Во-вторых, тренировки по Грону. Завтра игра с «кардиналами», командой другой гимназии. Тренер хочет меня задействовать, но без Рарогов. Их он бережет для «буйволов», фаворитов сезона. Будут огненные воробьи секретным оружием.

Еще во дворе усадьбы меня настораживает, что у крыльца поджидает заведенная «Волга». За рулем Тимофей читает газету, языком смачивая пальцы перед очередным перелистывание страницы. Почему мама не уехала на завод? Слугу не отвлекаю, иду сразу в дом.

В столовой обнаруживается Елизавета. Грустная-грустная сидит, а когда вхожу, пристально смотрит мне в глаза, как на радугу, словно потерялась в сомнениях, словно ищет ответ на моем лице.

— Сынок…Сеня… — она словно хочет меня наругать, но не может. Просто не хватает силы воли повысить голос на любимого сына.

— Мама, что случилось?

— Ты не ночевал дома, Сеня, — с укоризной смотрит.

— Конечно. Я же предупреждал, что ночь проведу на заводе, — теряюсь. — И знаешь, всё прошло успешно. Продукт готов, даже презентован княг…

— Мне доложили, что ночью ты уехал с завода вместе с Екатериной, — прерывает мать. — Скажи честно, сынок, ты спишь с этой взрослой женщиной?

Фу-у-ух, камень с души, а то уже подумал, кто-то умер. Но что же тогда выходит? Меня вздумали учить жизни? Атата. Придется показать матери границы допустимого.

— Мама, — строгим тоном говорю. — Да, сегодня я спал с Лизоблюдовой Екатериной, нашим новым генеральным директором. Это мое личное дело. Не волнуйся и не переживай. Твой сын — тоже взрослый человек и знает все возможные последствия своих решений.

Елизавета не отрывает от меня удивленного взгляда. Такое ощущение, что она шокирована, и даже не тем, что я сказал, а как. А потом из ее прекрасных глаз скатывается слеза по щеке. Меня прошивает током. Ни о чем не думая, бросаюсь к Елизавете и обнимаю. Она почти сразу успокаивается, но все равно долго не отпускаю ее.

— Мама, прости, — ласково глажу по волосам. В то же время поражаюсь самому себе. Сыновьи инстинкты оказались очень сильны.

— Ничего, Сеня. Всё ведь правильно сказал. Взрослый ты у меня уже.

— Тогда почему плакала?

— Просто ты сейчас был так похож на своего отца, Сеня, — она тяжко вздыхает. — Сева почти так же говорил, когда…когда…

Но я уже догадался.

— Когда погубил наш род, — договариваю почти шепотом.

Секунда тишины.

— Да, — Елизавета зарывается лицом мне в плечо. — Прости, но это так.

— Извиняться нужно вовсе не тебе, а отцу, — крепче прижимаю к себе мать. — Но рассказать правду всё же нужно. Пора бы уже. Что натворил Всеволод, мама?

Мы разжимаем объятия, я усаживаюсь напротив Елизаветы.