Возрождение Феникса. Том 1

Не прекращая огонь, солдаты бегом огибают холл и встают между Гончей и Оксаной с тренером. Гремят ритмичные стаккато автоматных очередей. Борзов уже встал и загородил собой учительницу. Правильно делает. От Гончей он не защитит, конечно, но от шальной пули убережет.

Магазины между тем закончились, щелкают вхолостую затворы. Истекающая кровью тварь бросается на живой заслон. Бесполезные автоматы отбрасываются за ненадобностью. Начинается жестокая рукопашка. Трое Воинов сшибаются вплотную с гигантской псиной, Лукерья из-за спин товарищей решетит тварь песчаными копьями. Толку от всего этого мало. То одного, то второго Воина отбрасывают саблевидные когти. Хоть в капусту не порубили — доспехи не погасли.

Сам я подбираюсь к Гончей сзади. Думал, без меня управится наша доблестная армия. Но, похоже, это всё же мой бой. Закончу же его с одного удара.

Отпускаю Змея до максимальной длины и несколько раз раскручиваю. Когда его скорость становится максимальной, совершаю выпад в сторону твари, выбросив руку с огненной цепью. В полете пасть Змея кровожадно раскрывается.

Шшшш…

— Р-Р-А-А-А!

Змей обвязывается вокруг толстой шеи Гончей. С силой дергаю на себя, и тварь валится на спину. Монстр высокий, поэтому вытянутая голова приземляется аккурат у мой ноги. Поднимаю стопу — резкий удар.

— А-Р-Р-Р!

Ладно, с одного не получается. И со второго тоже. И с третьего… Переоценил я свой фронт-кик.

Продолжаю месить кроссовкам Гончую, одновременно Лукерья шпигует псину песчаными клинками. Воины присоединяются — достают из кобур пистолеты и разряжают каждый по семнадцать патронов. Даже тренер шмаляет «энергоруками». Толку мало, зато тоже поучаствовал.

В общем, через минут пять мой очередной кик сворачивает Гончей шею, подточенную огненной удавкой Змея. Я без сил бахаюсь задницей прямо на пол. Взмахом руки расщепляю Змея, и он сизым дымком уносится в одно из разбитых окон.

Лукерья подступает ко мне ближе, бросает взгляд на дымящуюся тушу и несколько секунд переминается с ноги на ногу, будто в нерешительности.

— Благодарю за помощь, — наконец Лукерья протягивает мне руку. — Как вас зовут?

— Арсений Беркутов, — не вставая, пожимаю нежные пальчики девушки. Жива-доспех — всё-таки очень хорошая вещь, и не только в бою. Еще потому, что помогает нашим прекрасным воительницам уберечь мягкую кожу от походных условий, тяжких тренировок и непогоды.

— Я поручусь, чтобы вас наградили за содействие, — серьезно говорит штабс-капитан. — Без вас потери среди гражданских были бы огромные.

Хе, только ли среди гражданских? С сомнением оглядываю Воинов, доставших сигареты и нервно закуривших прямо здесь. Стресс сбрасывают.

— Не стоит наград, — улыбаюсь и киваю в сторону учителей. — Я защищал своих любимых преподавателей, только и всего.

Улыбка пропадает с моих губ. Сидящую на полу Оксану Тимуровну всё еще трясет, она обнимает себя за плечи и качается из стороны в сторону. Рядом Борзов ласково шепчет что-то учительнице, но это явно не помогает.

Поднимаюсь и подхожу к учителям.

— Оксаночка, лапушка, — Борзов пытается сюсюкать своим грубым зычным голосом. — Всё позади, всё осталось в прошлом.

Не то он говорит, ох совсем не то.

— У нее шок, тренер. Не напоминайте о прошедшем, пожалуйста, так нельзя, от этого ей делается только хуже, — тихо одергиваю, и Борзов растерянно замолкает. — Разрешите, — я присаживаюсь на корточки и осторожно сжимаю руку учительницы. — Оксана Тимуровна? Посмотрите на меня, — ноль реакции. — Ну же, Оксаночка Тимуровна, я хочу увидеть ваши симпатичные глазки.

Она поднимает на меня стеклянный взгляд, с трудом узнает:

— Се-ня?

— Правильно, ваш ученик Сеня, — ласково поглаживаю пальцем ладонь девушки. Улыбаюсь, наполняю голос мягкими позитивными обертонами. — А мои глаза видите? Какого они цвета?

— Кра-си-во-го… — с трудом выдыхает.

— Ну может и такого, — не спорю. — У вас тоже очень красивые глаза, сегодня вы в линзах?

— Д-да…

— Умничка, Оксана Тимуровна, а давайте глубоко подышим? — она молчит. — Вдох-выдох, помните? Давайте вместе. Вдо-о-ох, — я шумно набираю в легкие воздуха, девушка с задержкой повторяет, грудь ее поднимается. — Вы-ыдох, — одновременно вместе освобождаем легкие. — Еще раз, Оксаночка. Вдо-ох — вы-ыдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Молодец, Оксаночка.

Большие глаза девушки принимают осмысленное выражение. Она смотрит на меня, будто только что увидела.

— Сеня? Сенечка! — слезы скатываются по ее щекам. — Мне страшно! Мне очень страшно! Мне…

Я обнимаю девушку. Прижимаю ее голову к груди, чтобы она не видела дымящуюся тварь за спиной. Соль бурных слез обжигает кожу под футболкой жарче огня Змея.

— Всё хорошо, я с тобой, — шепчу ей на ухо. — Скоро выпускной. Наш класс будет петь «Экватор», а ты аккомпанировать. Не помнишь, какого числа?

— В августе, — всхлипывает она, обхватывая руками мои плечи. — Седьмого.

— Вот-вот, думай об этом, — оглаживаю ее по растрепанным волосам.

— Хоррошо, — она продолжает плакать и прижиматься. — Сеня, можешь меня унести отсюда? Здесь пахнет… монстром.

— Конечно, — я беру девушку на руки и вместе с ней встаю.