Возрождение Феникса. Том 3

Симона слушает завороженно. Ей хочется, чтобы это мгновение не заканчивалось. Чтобы он говорил и говорил. А еще: чтобы протянул руку и коснулся красивыми аристократическими пальцами ее затертой пижамки, погладил кожу под ней. И при этом не прекращал говорить, какая она классная, сильная, талантливая, умная, добрая, чудесная, красивая, даже со свалявшимися волосами и заспанной хомячьей моськой…

Но в дверях появляется мама с подносом, на котором дымятся ароматные чашки.

- Арсений Всеволдович, чаек, - поет она словно певчая птица. Симона хлопает глазами. Чего это с мамой? Будто помолодела.

Арсений благодарно кивает.

- Спасибо. Очень кстати, Ольга Ивановна.

Да уж, совсем не очень! Симона вздыхает, сбрасывая сладкое наваждение от мощных слов.

Мама ставит поднос, что-то щебечет и уходит, радостная и счастливая, будто обслужила царя-батюшку.

- Первая игра будет послезавтра, - отпивая из чашки, вдруг говорит Арсений. – Мм, чудесный чай.

- Игра? – вытягивается Симона. – Но сезон еще не открыт…

- Ага, но я подумал, ты захочешь лично отомстить «ястребам». – Симона замечает, что сидит с раскрытым ртом и тут же прихлопывает его. – Поэтому договорился с ними о «дружеском» матче.

- С теми, кто на меня напал?

- Нет, конечно, с остальным составом. Там еще полно игроков. На поле, под твоим руководством, мы разнесем их, атаман. И это будет твоя первая победа в Гроне.

В груди Симона гремят кузнечные молоты.

- А что с теми, кто напал? Они уехали из города? Я читала газету…

- Уехала только семья атамана. Самого атамана посадят, как зачинщика нападения. Остальные нападавшие «ястребы» тоже подвергнутся суду, может, сядут за решетку, может, получат сотни часов общественных работ. Я решил не мстить семьям мерзавцев. В качестве наказания немного потряс их карманы, - усмехается этот волшебный парень, по-другому не скажешь.

- Какие еще карманы? Беркутов, признавайся живо, - не выдерживает Симона, потянувшись и тыкнув кулаком в плечо Арсения. И самой приятно, и своего игрока будто бы построжила.

- Ольга Ивановна не рассказала? – притворно удивляется он.

- Бе-ер-ку-то-ов!

– Ладно-ладно. Ваша семья разбогатела на пару автомоек, магазин запчастей и продуктовую лавку на рынке на востоке города.

Чего-о-о?!

«Мы теперь богатые?» - мелькает в голове мысль. То-то мама чуть ли не порхает спозаранку.

- Но откуда?

- Такова компенсация «ястребов» вашей семье. Поэтому не удивляйся, что на матче они будут чертовски злые, – новая проказливая усмешка. – Многие лишились семейного бизнеса.

Слезы накатывают на глаза. Ну вот еще разревись, дура бесстыжая.

- Спасибо, Сеня, - голос срывается. – Правда, спасибо.

Нет, всё же благодарить – не ее.

Неожиданно он встает и подходит к ней. Наклоняется и касается рукой ее…лба. Симона чуть не задыхается от этого легкого поглаживания.

- Жара нет, - он задумчиво смотрит на нее сверху вниз. – Очень уж цвет лица у тебя свекольный.

Симона сглатывает ком. Так приятно. Почему ее так будоражит забота этого дворяненка?

- Всё, Беркутов, мне отдыхать надо! – хлопает по отстраненной руке, чтобы еще раз коснуться. - Послезавтра матч. Нужно набраться сил, чтобы надрать зад этим пернатым голубям.

- Хе, как скажешь, атаман. Как скажешь, - он встает и отступает спиной к двери. – У ватаги сегодня тоже выходной. После нормальной силовой мышцам нужно оттечь, залечиться. Да и мне бы тоже надо поспать, наверное.

Неожиданно его лицо кажется чудовищно уставшим, но это наваждение тут же проходит. Парень снова бодр и весел. А не маска ли это?

- Сеня, всё хорошо? – осторожно спрашивает она.

- Конечно. - Еще одна улыбка. Лукавый взгляд. – А пижаму всё же купи новую. Единороги стерлись, да и в целом, скоро пролежишь ее до дыр. Хотя нет, - хитрющая усмешка и оценивающий мужской прищур, от которого, странное дело, хочется не спрятаться под одеялом, а, наоборот, раскрыться и показать всю себя. - Лучше оставляй, тогда у меня будет мотивация еще раз заглянуть к вам и посмотреть на своего белокурого вассала в постели.

- Бе-ер-ку-то-ов!

Подушка летит спасителю в голову. Он хохоча ловит ее и уходит в коридор.

«Вот нахал! Свинья! Бесстыдник! - негодует Симона про себя, теребя единорожка на груди. Оглядев потертости на талии, неожиданно она решает: - А пижаму, так и быть, оставлю».

***

- Куда, господин? – спрашивает Игнат.

- Домой, - потираю пальцами виски.

Хибара Страбыковых остается позади. Пятиэтажная бетонка, в которой квартирки напоминают тюремные камеры. Но ничего, «ястребы» обеспечили доходом родителей девушки. Теперь Симона сможет играть в Грон не ради мечты прокормить маму с папой на пенсии, а для себя любимой.

Вообще надо заключить договорной вассалитет со всеми "змеями"-простолюдинами. Особенно с Агаркиным. Но парень несовершеннолетний, в поддельном паспорте указаны липовые родители, поэтому непонятно как выкрутиться. Ладно, с другими сделаем пока что.