Возрождение Феникса. Том 6

Зрителям идея приходится по душе. Неординарно, эпатажно, новаторски, как всегда и водится у Бесоновых. Красноволосая дочь вся в великого отца.

— Царя! Царя! — голосят аристократы, поднимая вверх бокалы. — Дайте нам Царя!

Судья отходит посовещаться с организаторами. Сам брать ответственность не хочет и не может, а то вдруг закон какой нарушат таким нововведением, нынче с этим строго. Но, видимо, оказывается можно, чай, царь не царица, потому что вскоре судья возвращается в центр арены.

— Согласно обычаю, чемпион праздника, назначь своего царя! — велит он.

— Арсений Всеволодович Беркутов, — не задумываясь, выдает Астерия и смотрит прямо мне в глаза. — Будешь моим царем.

Аристократам все еще не надоедает хлопать. Мда, они получили знатное шоу. И соперник, и царь. Я же, выхватив взглядом Бемижара, подмечаю, что его, будто случайно, окружили люди с армейской выправкой. До этого нескольких я уже видел— демоники Гвардии. Значит, Бесоновы не попались-таки на удочку Жаворонка. Возможно, с ними, правда, стоит заключить союз.

Так, царем меня назначили. Можем расходиться? Мне еще Монстров усмирять внутри себя, царапину зеленкой мазать и, самое главное, Бемижару давать по щам, и я сейчас вовсе не про суп.

— Минуточку! А награду, господа?! Эй, цариц…то есть царь. Царек, милый цариныч! Подари награду чемпиону, и-ик, — вдруг заявляет краснощекий аристократ с бутылкой шампанского в руке. — А то не по-людски, не по обычаю. Не по-русски, наконец!

Его тут же поддерживают.

— Награду, награду! — скандируют порядком подпитые дворяне.

Астерия разворачивается ко мне всем телом и требует, высокомерно вскинув подбородок:

— Я жду награду, мой царь!

Ох, отшлепать бы тебя ремнем. Может, тогда твои мамки сказали бы мне «спасибо».

Я сдираю с шеи белоснежный галстук, встаю на одно колено и произношу:

— Прошу вашу руку.

С заминкой Астерия протягивает мне свой сжатый кулачок. Ну кто так руку подает! Не съем же, а если не доверяешь — так не суй. Нажимаю на запястье так, чтобы красивые аристократические пальчики раскрылись словно, лепестки. Княжна опускает голову, плечи ее вздрагивает, будто я снова делаю что-то неразрешенное. Но нет, всё в рамках приличия. Обвязываю кисть галстуком на манер браслета, быстро чмокаю в тыльную сторону ладони, на этом отпускаю мускулистую ручонку и встаю. Похоть во мне поет какие-то непотребства, но ее мерзкий голос перекрывают рукоплескания зрителей.

Пока нам хлопают, пока пунцовая Астра бросает на меня смущенные взгляды, теребя галстук на руке, я не отрываю глаз от Бемижара. Заварушка только-только начинается. Жаворонок тоже почувствовал угрозу и готов сражаться. Он улыбается Аяно той улыбкой, которую я прекрасно помню по нашему совместному прошлому. А значит она — «вы все умрете».

Один из демоников касается локтя Хенеси, и в ту же секунду японец бьет ладонью того в лицо. Вспыхивают татуировки на узком лице, и голова демоника вспыхивает черным пламенем. Только ментальная броня защищает гвардейца от участи сгореть заживо.

Сразу же на Нобунагу накидываются остальные гвардейцы. Поднимается шум, аристократы в шоке отшатываются от драки. Дамы визжат, мужчины заслоняют своих спутниц. А Нобунага сокрушительными ударами раскидывает накинувшихся демоников. Каждый хук или хай-кик сопровождается вспышкой черного как ночь пламени. Ловким фронт-киком он сносит с ног огромного снежного человека во фраке.

Я срываюсь через барьер, а Астра опять кричит мне вслед:

— Сеня! Ты куда!

Вокруг Хенеси мигом образуется заслон из гвардейцев. Они обрушивают на Бемижара дальнобойные техники. В стороне возникает Слепой кот, он не позволяет случайным техникам попасть в гостей, взглядом перехватывает молнии и файерболы и перенаправляет их в Жаворонка. Бесоновы действительно подготовились. Хорошо, что не меня так хватают… хотя, кто знает. Возможно, такая же группа и за мной ходит следом.

Мне не удается пробиться через демоников. Болотопсы жеваные, отойдите же! Но не кричать же им в спины, всё равно не послушаются.

Худой японец отражает атаки без труда. Техники демоников не вредят ему. Черный огонь вращается вокруг Бемижара в виде блестящих сфер. В руках Жаворонка возникает белый посох, покрытый черными иероглифами. Фантазм, миф японской религии. К сожалению, я не знаток восточного эпоса, поэтому не могу даже гадать, что это. Но Аяно, судя по ее побледневшему лицу, узнала, да еще как!

* * *

Пшшш… Вспышка черного пламени рядом с Хенеси, и в его руке возникает Посох Аматэрасу. Трехсекционный, сделанный из белого дуба, почерневшего от вечно пылающего гнева богини. Странно, но Аяно точно знает, что эта палка — оружие великой богини, главы всеяпонского пантеона. Словно это знание впитано вместе с молоком матери.

«Но я же не японка, — рычит самурайка. — Я — русская же!»

Хенеси взмахивает Посохом, и ливень черного пламени отбрасывает ринувшегося на японца Али.

Круг демоников разрывается, и в открывшееся пространство бросается Арсений. Прямо на Жаворонка. Два юноши — блондин и брюнет — сталкиваются нос к носу.