Возрождение Феникса. Том 7

— Неужели вы побывал в моей голове, чтобы делать подобные выводы? — улыбается княгиня. — Потому что вслух я никогда подобного не произносила. Это же ересь несусветная. Царь и Россия — неотделимы друг от друга. Нет Царя — нет и России. Не будет Царя — не будет и России, — едва ли не нараспев произносит София.

— Ох, не нужно мне цитат из заседаний Синода, — хмурится Владимир. — Замечательно, что хотя бы на словах ты почитаешь самодержавие, но меня волнует не твоя гражданская позиция. Как я сказал, давай начистоту, Соня. Когда-то ты работала на меня…

— Прекрасные времена! — с восхищением перебивает княгиня. — Сколько душ я тогда отправила на тот свет по прямому поручению шефа Тайной канцелярии! — с намеком она смотрит на Владимира, ведь именно император тридцать лет назад курировал орган политического сыска и суда. — Конечно, были и ошибки, и невинные жертвы. Последних даже чересчур много. Но ведь один мерзопакостник стоит жизней сотен невиновных, правда?

— Стоит, — без колебания отвечает император.

— Вот и я о том же. Ваша позиция прекрасно мне известна.

— Да, мы с тобой очень хорошо друг друга знаем, — нисколько не теряется Владимир. — Можно без масок, София?

— Просто говорить с императором — уже большая честь, — София откидывает серебряный локон с бледного лба и лучезарно улыбается. — А уж если мы будем беседовать начистоту, без протокола, то мое сердце может не выдержать.

— Не преувеличивай. Я знаю, что ты холодная и жестокая, в твоем сердце нет и крупинки доброты или сострадания. Ты с самого детства работала палачом, но, опять же, это твой отец сбагрил тебя в Преображенскую слободу. Я лишь использовал доступный инструмент во благо Отечества, — он пожимает плечами. — Меня не мучает ни совесть, ни жалость за твое погубленное детство.

— Мне очень лестно слышать правду из ваших уст, — кивает София. Она нисколько не расстроилась, было бы из-за кого. Император только на словах царь, государь, помазанник Сварога. В действительности же он интриган и властолюбец. Все эти дебаты Синода про «главу государства, избираемого народом и угождающего народу» сам Владимир и инициировал. — Что ж, давайте начистоту, раз вы хотите. Видимо, речь пойдет про Арсения?

— Про него, — Владимир касается пальцами подбородка. — София, кто такой Беркутов?

— Инопланетный военачальник, попавший в тело молодого юноши, — не скрывает правду княгиня.

— Очень смешно, — не оценивает ее искренность император. — Но мне не до шуток. Каким-то образом Беркутов залез в головы всех без исключения жителей Империи. Видела фреску нового бога в кафедральном соборе?

— Вы про Свара? Конечно-конечно.

— Молодой свет тоже покорился ему, — Владимир вздыхает. — Мне необходима информация, София. Мне не нравится темная лошадка в столице. Да, мы с тобой оба пытаемся ее приватизировать, выдать за него наших дочерей, но, честно скажу, меня гложет беспокойство. Не за себя, не за Берегиню, а за страну, — на удивленный взгляд Софии император повторяет. — Да, Соня, в этот раз за страну. За людей, за россиян. Мы-то с тобой в убытке не останемся в любом случае, если выдадим дочерей за, якобы, нового бога. Считай, станем родственниками Свара Сварожича. Нас будут любить, нам будут поклоняться. Но что будет с людьми? Молодой свет уже в наколках ходит, японцы же так вообще устраивают человеческие жертвоприношения. Я знаю, что ты тоже в курсе о сумасшествии этих косоглазых. А что если и мы, славяне, недалеко ушли? Вдруг Беркутов зло? Вдруг мы превратим страну в радикальное теократическое государство? Поэтому я прошу… да, прошу: давай уже без уверток и обманок. Кто такой Беркутов Арсений?

София смотрит на императора во все глаза. Владимир, правда, выглядит растерянным, будто не знает, что делает.

— Мм, государь, — медленно произносит София. — Хорошо, давайте. Честно говоря, для меня самой религиозный опиум японцев — удивительная новость. Также я не ожидала, что Беркутов повлияет на духовный пласт наших соотечественников. Тот же Свар на стенах собора едва меня не заставил упасть. Чем это вызвано? Без понятия. Сила Нобуанаги и Беркутова точно связана с Хаосом. Но, опять же, эта связь ничего не объясняет. Совсем ничего. Меч — оружие одновременно лиходеев и праведников. Из АК-96 стреляют как террористы, так и мои гвардейцы. Так же дела обстоят и с Хаосом. Перун велел доверять Беркутову и заключить с ним союз. Не слушаться мужа у меня нет пока оснований. Тем более, что он убивает хаоситов направо и налево.

— Мм, а дружба Беркутова с твоими дочерями?

— Это моя инициатива, — отвечает София. — Ну как… дружба у детей завелась сама собой еще в начале, а я не стала ей мешать.

— И ты не против?

— Быть тещей бога? — София полуопускает веки. — Отнюдь. Мне такая честь только в радость.

— Я понял твою мысль, — мрачнеет Владимир. — Муж тебе сказал, что Беркутов хороший, значит, ты так будешь думать. А еще тебя прельщает мысль стать богиней. Это, пожалуй, главный аргумент для тебя в пользу лояльности Арсения.