Возрождение Феникса. Том 7

— Ой, Сём, ты вроде будущий глава нашего рода, — качает белокурой головой Ленка, не удержавшись. — А не знаешь даже кто всех сильнее в Молодом свете.

— Чего это не знаю! — возмущается юный Миронов. — Всё я знаю! Ричард недавно пробудил Когти. А с этими Когтями сам князь Перун насквозь прошел весь Афганистан. Он ими Кандагар взял!

Мальчик разбушевался не на шутку, и мама Лиза осужадюще смотрит на сестру:

— Леночка, пожалуйста, не серди герцога. Он ведь глава Великого Дома.

— Мам, я знаю, я всё знаю, — кивает демоненок и ласково улыбается мальчику. — Сёма, милый, я же за тебя волнуюсь. Всё ты верно говоришь, только есть пара моментиков. И не зная их, ты можешь попасть в неловкое положение в разговоре с другими аристо. А мне твоя репутация очень важна, как и ты сам, — мило хлопает Ленка ресничками.

После настолько медовых слов неудивительно, что щеки Сёмы розовеют. У любого уши бы слиплись. Попал ты, пацан, серьезно попал. Мне становится жаль опекаемого мной герцога. Ленка всерьез за него взялась. Еще, поди, не только сама за него замуж выскочит, но и потащит за собой кроткую Зару. Две девочки стали не разлей вода. Сестры ведь.

— Это чего я не знаю? — сразу успокаивается мальчик. А по-другому и быть не могло.

— Во-первых, Сём, — ласково говорит Ленка. — принц Ричард не входит в Молодой свет. Он иностранец, пускай и прибился к Бесоновым благодаря погулявшему у англосаксов папочке. Во-вторых, главный индикатор силы аристократа не сословие, не титул, как принято думать, хотя это и важно.

— Ну жива-ранг тоже не показатель, — замечает Семен. — Потому что есть демоники, а их фракталы не поддаются обычным оценкам.

— Вот поэтому нужно смотреть на женщин, сопровождающих дворянина, — удивляет Лена. — На их красивых и ухоженный партнерш. Спутница — главная атрибутика. Точнее — свита или «прайд». А теперь вспомни самых высококлассных тёло…то есть, барышень на том вечере, — и давай по пальцам считать. — Анфиса Волконская, Ирина Шереметьева, ну и три сестрички Бесоновы: Ксюша, Астра и Лиза. А самая престижная и эффектная спутница на том вечере, конечно, царевна Берегиня, — Лена оглядывается на Дарико. — Прости, Дарикуша, вы с Лесей самые лучшие солнышки в мире, мы вас с Сеней любим больше всех, но сейчас речь идет только о репутации в свете.

— Ничего страшного, — Дарико, совсем не обидевшись, зачерпывает ложкой зернистый творог и отправляет его в рот.

— Кто вообще по девчонкам судит? — ворчит Семён и смотрит на меня. — Кто?

Пожимаю плечами. Уж точно не я.

— А такие девчонки не будут встречаться со слабаком, — нравоучительно говорит Ленка. — Они к любому могут пойти, да что там к любому, запросто могут собрать собственную свиту из парней, а в итоге что? В чьей свите состоят?

Все дружно посмотрели на меня. Я застываю с чашкой чая у рта.

— Не все, — пригубливаю напиток. — Не все эти девушки в моем «прайде».

— Ну Шереметьева одна только, подумаешь, — отмахивается Ленка. — Да и то, почему бы ее к себе не взять? Ты вообще видел ее глобусы, братик?

Ох, не напоминай. У меня и так сегодня гормональный фон повышен. Да и оголенные груди Шереметьевой я и без чужой помощи уже успел сегодня вспомнить. Странное совпадение. Надеюсь, это не спойлер к дальнейшим событиям.

— Не понял, — Сёма хмурится. — Так Сеня, выходит, самый сильный в Молодом свете? Так что ли?

— Бинго, милый, — хлопает в ладоши демоненок. — С моей помощью ты будешь достойно править нашим Домиком.

— Лена! Не делай странных намеков герцогу! — одергивает Елизавета дочку.

— Прости, мама, — на губах Ленки улыбка все такая же широкая. Ни капли раскаяния на розовощеком личике, окаймленном светлыми локонами.

— Мама, я пошел в школу, — поднимаюсь из-за стола. — Дарико, ты сегодня без меня езжай. Мне еще в офис надо забежать.

— Хорошо, Сенечка, — кивает грузинка.

Уходя, бросаю взгляд в угол столовой. Из-за серванта вытекает темное пятно, которое ползет по стене следом за мной. Акура не отступает от меня ни на шаг. В этот раз ее никто не замечает, и я утверждаюсь в мыслях, что ночью японка специально пугала Дарико.

Уже в машине говорю:

— Майор Оро, можешь сесть на сидение.

С пола поднимается «пятно». Приобретя очертания худенькой японской девушки в черной экипировке, что садится рядом со мной.

— Милорд, — кланяется Акура.

— Зачем ты спалила себя в моей спальне перед Дарико? — внимательно смотрю в большие раскосые глаза. — И не надо мне оправданий, что якобы ты не Маска.

— Простите, — виновато опускает голову девушка. — Это вырвались комплексы реципиента. Я не всегда могу их сдержать.

— Какие еще комплексы?

— Ревность, — отвечает японка, стыдливо поджав губы. — Отголоски неуравновешенного состояния. Год назад реципиент испытывала сильную привязанность к одному поваренку в замке Нобунага, который угостил ее пирожком. Та любовь дошла до одержимости.

— И что случилось с поваренком? — я прямо чувствую запах трагедии.