Возрождение, или Граната в руках обезьяны

Я повернулся и, не оборачиваясь, пошел на край села, где собирались северяне. Много еще наших добровольцев из числа молодых парней и девушек согласились идти оказать помощь переселенцам. С Эврикой я не прощался, да и она знала, когда уходим, провожать не пришла. Мы не знали, как вести себя, как брат с сестрой или как любимым. В наших душах вселился страх, что снова вспыхнет искорка мимолетной любви и угаснет, растревожив надолго покой перед разлукой.

Северное селение

Река, могучая, древняя, текущая на запад, неведомо куда. Сколько событий произошло за ее тысячелетнее сосуществование, отбилось в памяти крутых берегов. Сколько зверей она напоила, вывела и прокормила рыб, да и люди, поди, часто навещали ее, жгли костры, жили на берегах. Сколько жизней спасла от голода, а неосторожных, обессиленных прибрала к себе.

Перед глазами всплыли воспоминания переправы Спаса и нашей помощи ему. Так просто могла закончиться жизнь, только вместе не одни люди, но и природа может выживать, помогая друг другу, а по отдельности – забвение и дикость.

На древних картинках нарисованы лодки с парусами, плывущие по волнам легко и непринужденно. Но главное – она помнит людские войны, трупы, плывущие в бесконечность в красных водах от собственной крови. Древний дикий мир, как его избежать в настоящем?

Северяне расположились на нашем, левом берегу, отгородившись крутыми берегами от севера, немного западнее берег полого спускался к воде, превращаясь в небольшую отмель. Далее река делала резкий изгиб, и берега снова поднимались над ней неприступной стеной.

Здесь, на крутом берегу, появился младший брат Людского монстра, спокойный и миролюбивый, может, потому что поменьше или в мире всегда и всему существует антипод.

Старомир распорядился мудро, мужчин с пилами и топорами отправил вдоль берега вверх по течению выборочно пилить деревья и сплавлять по реке. На отмели их ловили, и Спас трелевал наверх обрыва, где начинали мастерить фундаменты будущих домов. Женщины также шли по реке и вязали снопы тростника, бросая в воду. Детвора собирала и расстилала на берегу для просушки. Вроде не нарушая баланс сил в природе.

Старомир нормально пережил зиму (несмотря на заверения всем в обратном) и теперь на строительстве не давал покоя никому. Следил за разумностью вырубки леса, тростника, чтобы рвали пучками в разных местах. Лесорубам пришлось уходить высоко по течению, подальше с глаз старейшины. Но не тут-то было, при поддержке праправнука он доставал их и там. На доски разрешал пилить только сухостой. Повезло строителям фундамента, камень брали любой, очищая будущую деревню и пляж.

…

После гибели соседнего племени Старомир корил себя, что не смог произвести объединение племен, не проявил мудрости уступить место лидера молодому вождю соседнего племени. Пусть он и амбициозный, бестолковый, зато сохранил бы жизни целого племени. Правда, в бестолковые руки нельзя давать ничего, тем более, власть, неизвестно, чем это отразится на будущем, возможно, еще большими смертями. Находясь во власти со своей грубой силой, вождь вернул бы варварство на землю. Принял бы он решение идти на юг? И что принес бы на эти земли? Время рассудит, но нас уже не будет, а сейчас за гибель виновен я – Старомир.

Искореняя зло физически, мы сеем новое – справедливое – зло, потому что во благо остальным. Устраняя крупное зло, народ рад нашей праведной силе, но сила должна бороться, когда нет большого, мы обращаем внимание на малое и принимаемся за него. С малого на меньшее, мы ведь правы, народ поддержал. Затем хватаемся за любой проступок, мы привыкли наказывать, сила требует разрядки. Зло не нарадуется нами, истребляя его, мы встали на его сторону, выполняем его работу, рождаем тиранов, деспотов.

Мир без праведника конец света – хаос, мир без грешника – утопия, своей праведностью мы будем придираться ко всем, кто более справедливый, и разбудим гнев. Добро и зло едины, все зависит от морального воспитания, в каждом обществе свои рамки дозволенного. Труднее всего воспитывать морально, поднимать на новый уровень развития, чем физически, раз – и голова в кусты, все проблемы одним ударом – отдыхай. Значит, лень это не только физическая составляющая.

Парадокс: мы придумываем механизмы, чтобы облегчить физический труд, но, физически устраняя неугодных, мы облегчаем моральный труд перевоспитания и, освободившись от моральной нагрузки, вспоминаем о механизмах.

Ночью, ближе к рассвету, в разрывах туч луна осветила противоположный берег, и на повороте реки, возвышаясь над лесом, появилась она в белоснежном платье. Сердце затрепетало, что платочек на ветру.

– Я пришел к тебе, как и обещал, – прошептал я.

– Это хорошо, что держишь обещания, – позади стоял Старомир.

– З-з-здоровья вам, – взволновался я.

– И тебе молодости на долгие годы. Я слыхал, что ты многое узнал про древних людей из своей книги?

– Не совсем так…

– Почерпнул знание, но рассмотрел ли ты мудрость его?