Возрождение (ЛП)

 Но Леонардо и Эцио, прибывшие на набережную Моло ранним летним утром, понятия не имели о бесчестном, коварном, воровском прошлом города. Они увидели лишь известный розовый мрамор и кирпичные стены Дворца Дожей, широкую площадь, тянувшуюся вперед и влево, кирпичную колокольню поразительной высоты и самих венецианцев, стройных, в темных одеждах, мелькающих, как тени по земле, или плывущих по напоминающим лабиринт зловонным каналам во всевозможных лодках, от элегантных гондол до неуклюжих барж, которые были до верху нагружены различными товарами, от фруктов до кирпичей.

Слуги Конте де Пезаро взяли на себя заботу о вещах Леонардо и, по его просьбе, также позаботились о лошади Эцио и пообещали в дальнейшем подыскать подходящее жилище для сына флорентийского банкира. Потом они ушли, оставив с Леонардо и Эцио толстого юношу с болезненно-желтым цветом лица и выпученными глазами, его рубашка промокла от пота, а улыбка была ужасно приторной.

 – Ваша Светлость, – произнес он с притворной улыбкой, едва подойдя к ним. – Позвольте мне представиться. Меня зовут Неро, и я представляю здесь Конте. Рад вас приветствовать. Для меня будет величайшим долгом и удовольствием показать вам наш великолепный город, а потом Конте приглашает вас, – здесь Неро нервно перевел взгляд с Леонардо на Эцио, пытаясь определить, кто из них приглашенный художник. И, к счастью для него, остановил свой выбор на Леонардо, который выглядел не столь активным, – мессер Леонардо, выпить с ним перед обедом по бокалу вина из Венето. На обед же вас, мессер, будут рады принять в лучшей столовой для слуг. – Стремясь произвести хорошее впечатление, он поклонился и шаркнул ногой. – Наша гондола ждет.

Следующие полчаса Леонардо и Эцио наслаждались (и, по сути, были вынуждены делать это) красотами Серениссимы, из лучшего места, которое только можно было представить, – гондолы, которой мастерски управляли высокие гондольеры. Но все удовольствие портила льстивая болтовня Неро. Эцио, все еще мокрый после спасения Мадонны Катерины, не смотря на то, что его заинтересовала необыкновенная красота и архитектура города, заскучал и попытался скрыться от тоскливой трескотни Неро во сне, но внезапно насторожился. Кое-что привлекло его внимание.

С берега, недалеко от дворца маркиза де Феррара, раздались раздраженные голоса. Двое стражников в доспехах были крайне раздражены присутствием торговца.

– Вам было сказано оставаться дома, сир, – сказал один из них.

– Но я заплатил налог! И имею полное право торговать здесь!

– Извините, сир, но это идет вразрез с новыми правилами мессера Эмилио. Боюсь, вы попали в довольно щекотливую ситуацию, сир.

– Я буду жаловаться в Совет Десяти!

– На это нет времени, сир, – ответил второй стражник, срывая с лавки торговца навес. Мужчина торговал изделиями из кожи, и стражники, забрав себе лучшее, швырнули большую часть товаров в канал.

– Не заставляйте нас снова заниматься этим, сир, – проговорил первый, и они не спеша, чванливой походкой, ушли.

– Что происходит? – спросил Эцио у Неро.

– Нечего, Ваша Светлость. Небольшие местные сложности. Прошу, не обращайте внимания. Сейчас мы как раз проплываем под знаменитым деревянным мостом Риальто, единственным мостом через Большой Канал, вошедший в историю, когда…

Эцио был бы счастлив позволить этому жалкому парню и дальше продолжать болтовню, но то, что он увидел, взволновало его. К тому же он слышал имя Эмилио. Конечно, довольно распространенное имя, но… Эмилио Барбариго?

Вскоре после этого Леонардо потребовал, чтобы они остановились, дабы он мог взглянуть на рынок, где стояли прилавки, торговавшими детскими игрушками. Он сразу же подошел к той, что привлекла его внимание.

– Взгляни, Эцио! – Воскликнул он.

– Что ты нашел?

– Это гестальта. Маленький шарнирный человечек, которого мы, художники, используем в качестве модели. Мне пригодилась бы парочка. Не будешь ли ты так любезен..? Кажется, я отправил свой кошелек вместе с сумками в мое новое жилище.

Но как только Эцио потянулся к собственному кошельку, он столкнулся с группой юношей, один из которых попытался срезать с пояса кошель Эцио.

– Эй! – крикнул Эцио. – Сука! Стой! – он кинулся следом за ними.

Тот, кто попытался ограбить его, на мгновение обернулся, откидывая от лица локон темно-рыжих волос. От женского лица! Но она уже исчезла, скрывшись в толпе вместе со своими товарищами.

Дальнейший путь они продолжили в тишине, однако теперь Леонардо с довольным видом сжимал две гестальты. Эцио, и даже Леонардо, уже не терпелось избавиться от шута, который был их гидом. Эцио нужно было время, чтобы побыть одному и подумать.

– А сейчас мы подходим к знаменитому Дворцу Сета, – прогудел Неро. – Дому Его Светлости Эмилио Барбариго. В настоящее время мессер Барбариго прославился своими попытками объединить торговцев в гильдию. Похвальное мероприятие, которое, увы, встретило некоторое сопротивление со стороны наиболее радикальных элементов города.