Возрождение полевых цветов

– Не меньше, – соглашается он. – Я не мог позволить, чтобы они достались кому-то еще.

– Ты… я… – заикаюсь я, не находя нужных слов.

Он гладит меня по щеке.

– Я тебя потерял. Как мне казалось – навсегда. Я хотел удержать тебя любым способом. – Он запечатлевает на моих губах нежный поцелуй. – Давай пока оставим это. Я хочу тебе кое-что показать.

* * *

Я удивляюсь, когда мы въезжаем на парковку возле его дома, и Тайер глушит двигатель фургона.

– Почему мы вернулись домой?

– Потому что то, что я хочу тебе показать, находится здесь.

Я ломаю голову в попытках догадаться, что он имеет в виду, но на ум ничего не приходит.

Отстегнув ремень безопасности, я вылезаю из машины и следую за ним. Минуя дом, он направляется на задний двор. Он ведет меня вокруг огороженного бассейна, по дорожке к оранжерее. Открывает дверцу и жестом приглашает меня туда войти.

У меня отвисает челюсть. Я кручусь вокруг своей оси и рассматриваю прекрасные розовые цветы. Они повсюду. Вся оранжерея заполнена пионами.

– Так это отсюда ты брал букеты? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ и зажимаю рот рукой.

– Да, – тихо отвечает он.

У меня в голове не укладывается: мои любимые цветы. Тайер Холмс все это время с любовью выращивал в своей оранжерее мои любимые цветы. Только потому, что они напоминают ему обо мне.

– Даже не знаю что сказать.

– Не нужно ничего говорить.

– Их так много. – Теплица не огромная, но приличного размера, и он использовал в ней каждый свободный дюйм.

– Что ты с ними делаешь? – Я беру один стебель и вдыхаю аромат.

– Ты имеешь в виду, что я делал с ними до твоего возвращения?

– Угу…

Конечно, он их продавал или как-то использовал для своего ландшафтного бизнеса.

– Ничего.

– Ничего? – ахаю я. – Ты их просто выращиваешь? И все?

– Да, – с невинным видом отвечает он. – Первый раз я срезал цветы для твоего первого букета. А до этого я срезал их только когда они увядали.

– Ты… Ты… Я… Я не знаю что сказать.

– Не нужно ничего говорить.

Я смахиваю слезу. Тайер Холмс меня любит. Он любит меня так, как еще никто никого не любил. И все это время он оставался в тени, не лез в мою жизнь, потому что знал, что я замужем. Он делал все это, хотя и не надеялся, что у него появится еще один шанс.

Я обвиваю руками его шею, а он обнимает меня за талию и крепко прижимает к своей твердой, теплой груди.

– Я люблю тебя, – шепчу я.

Его губы мягко целуют меня в макушку.

– Я тоже люблю тебя, солнышко. Спасибо за то, что любишь меня в ответ.

Это единственное, за что ему не нужно меня благодарить. Любить Тайера – это не выбор, а просто чувство. Любить его для меня так же естественно, как дышать.

Глава сорок третья

Салем

– Папа! Я здесь! – Сэда вбегает в дом и бросает на пол сумку.

Каждый раз, забирая или отдавая Сэду, я встречаюсь с Калебом на полпути, чтобы нам с ним не приходилось проделывать весь путь целиком. Мне удалось убедить его, что для Сэды удобнее жить со мной, а значит, мне нужно как можно скорее определить ее в местную начальную школу.

– Привет, зайчонок. – Тайер выходит из-за угла, и она бросается в его объятия. – Ух ты. Кто-то по мне соскучился.

– Я по вам скучала.

– Мы тоже по тебе скучали. – Я поднимаю ее сумку.

– Что на ужин? Я голодная.

– Я готовлю домашнюю пиццу. Поможешь мне? – спрашивает Тайер.

– О, да! – Она радостно скачет на месте. – Я люблю помогать.

Они исчезают на кухне, а я отношу сумку в ее комнату. Я достаю и раскладываю ее вещи и отношу пижаму в ванную, так как Сэде скоро ложиться спать. Я предполагаю, что выбранная мной пижама ей не понравится и она наденет другую, ну да ладно.

Я улыбаюсь, когда вижу, как два моих самых любимых человека хлопочут возле кухонного острова. Сэда выкладывает на пиццу пеперони. Они готовят сразу три пиццы, по одной на каждого.

Винни мечется внизу, надеясь ухватить кусочек сыра или еще чего-нибудь вкусного.

– Какую пиццу ты готовишь? – спрашиваю я Сэду, чмокая ее в макушку.

Она хихикает и шутливо отталкивает меня.

– Фу, мам. Никаких поцелуев, когда я готовлю. – Она поднимает кусочки пеперони, которые держит в руках. – Я готовлю пиццу с пеперони.

– А ты? – Я подхожу к Тайеру со спины и тыкаю его в бок.

– С мясом и овощами. Положи на свою все что хочешь, и я поставлю в духовку.

– Хорошо.

Я выкладываю на тесто немного соуса, добавляю сыр, а сверху – лук, зеленый перец и оливки.

– Какие они противные, мамочка. – Сэда показывает на оливки. – Похожи на глазные яблоки.

– Это не глазные яблоки. Это оливки, – объясняю я. – Поверь, они очень вкусные.

Сэда жестом подзывает к себе Тайера, просит его наклониться ближе и шепчет ему на ухо, но так, что я все слышу:

– Она врет. Они и на вкус наверняка ужасные.

– Мне они не нравятся, – с улыбкой отвечает Тайер.

Я качаю головой и прищелкиваю языком.

– Вы двое против меня?

– Я не виноват, что тебе нравятся эти штуки, – невинно произносит Тайер. Он ставит все пиццы в духовку и поворачивается к Сэде. – Давай я тебя спущу.

– Нет, покатай меня на спине!

– Сэда, – предостерегаю я дочь.

– Ну, пожалуйста! – умоляет она.

Тайер поворачивается к ней спиной:

– Запрыгивай.