Возрождение (СИ)

Насколько я был популярен у себя в квартале, ни шло ни в какое сравнение с тем, когда мы с принцессой после окончания строительства, стали принимать погорельцев и подписывать договора аренды жилья. Многие из них сетовали, что ежемесячная цена съёма высока, но едва они увидели дома, как тут же всяческие разговоры прекращались — люди просто замерев, несколько минут стояли неподвижно, не веря, что подобная красота достанется им в личное пользование, пусть и на момент съема, но ведь договора предусматривали досрочный выкуп, что только добавляло привлекательности новому жилью. Нет, я не могу сказать, что все жители решили вернуться на прежние места, были и такие которые отказались возвращаться, мотивируя свои отказы тем, что слишком дорого будет жить в новом жилье, но вот для меня в их отказе не было вообще никаких напрягов, стройные ряды каменных домов и широких каменных же мостовых привлекали к себе взоры зажиточных людей из соседних кварталов, теснящихся кто в чём, так что когда к нам стали приходить с просьбами поселиться в тех домах, которые пустовали, я сразу же дал разрешение и вскоре в кварталах не осталось ни одного свободного дома! На жителей новых каменных домов посматривали с легкой завистью, ведь у них кроме рынка появился свой небольшой пост стражи, который усиливал северный.

То с каким усердием стража в новеньких доспехах и сверкающим оружием стала наводить везде порядок, встретило ожесточённое сопротивление банд города. На отряды стражи пытались нападать, пытались усложнить им жизнь, делая массовые налёты на горожан. Стража на это ответила тотальным террором — любой кто попадался им на преступлении, без суда, сразу подвергался наказанию. Руки и головы преступников разбивались налево и направо, а новый символ стражи — деревянная киянка — вскоре появился как элемент декора на одеждах тех стражников, которые входили в посты с надписью на входе «Мы на страже». Никто не понимал откуда они узнают о тайных местах залегания местных преступников или делают засады именно в тех местах, куда только собирались делать налёты преступники. Бандитам казалось, что стража предугадывает их ходы, что конечно же заставило многих выдвинуться из своих насиженных мест в другие кварталы, сталкиваясь и там с патрулями со знакомой до боли эмблемой на одеждах.

Город захлестнула волна насилия, но насилия закона, когда никто из преступников не мог почувствовать себя в безопасности. Самое странное было в том, что и среди лейтенантов преступного мира, которые сами давно не ходили на грабежи и убийства, также произошла большая смертность — их находили заколотыми в собственных домах или логовах, о существовании которых мало кто знал, уж точно стража не могла ни от кого узнать подобного. Всё это только подливало масла в огонь и часть банд переместилось в единственный квартал, где на плащах стражи не было символов инструмента строителей. Вот там преступность возросла в разы, отрываясь на простых гражданах и даже дворянах, и мстя за обиды, нанесённые им в родных местах, жестокость преступлений в этих местах стала обыденным делом. Иногда труповозки по утрам были битком полны, ведь кроме того, что гибли простые горожане, так ещё такая скученность банд в одном из не самых больших районов, привела к тому, что начались переделы сфер влияния, а также контроль территорий. Бандитов было много — места мало, так что кто-то неизбежно умирал, освобождая место более сильному.

Стража только в одном вела себя странно — ловя некоторых бандитов на улицах, она осматривала их запястья, сличая рисунок на руке со своим на бумаге, и если татуировка хотя бы парой линий не совпадала, пойманного бандита сильно избив и порезав запястье крестом, отпускали. Вот только редко кто видел потом людей с исполосованным запястьем — все они таинственным образом исчезали, в отличии от тех, кто стал носить специальные рубахи с укороченными рукавами, гордо демонстрируя окружающим символ новой банды — которая набирала всё большую популярность и силу, но главаря которой и офицеров мало кто знал. Главный их плюс был не только в том, что этих преступников обычно за мелкие преступления стража просто дав пинка, отпускала, но и в том, что всем пришлым к ним, предоставлялось жильё и еда, правда которые нужно было отрабатывать, но никакая другая банда таких условий не предлагала, так что желающих вступить в неё было сотни. Брали не всех, отсеивая остальных молча, не объясняя причин, что только добавляло «Кулакам» таинственного налёта и романтики.

— Ваше сиятельство, — стоявшая рядом со мной принцесса счастливо улыбалась и замахала всем вокруг, толпа тут же взревела, выкрикивая её имя, вслед за моим, — спасибо вам за это! Сегодня я впервые с тех пор, как умерла мама, чувствую себя по настоящему счастливой!