Возрождение (СИ)

— Иван сказал, что я лучший в мире друг. И в связи с этим, притащил бутылочку. Это пятидесятилетний марочный коньяк. — Я гипертрофированно самодовольно ткнул большим пальцем себя в грудь. — Видишь, как ценит?

Элия взяла в руки упакованную алкашку и покрутила её у себя под носом.

Затем, хмыкнула:

— Пожалуй, в этот раз, я к вам присоединюсь и попробую чуть-чуть. Никогда до этого не доводилось пробовать такой.

После того, как на стол были добавлены коньячные бокалы, мы наконец-то все расселись за стол.

***

Мы втроём подняли бокалы, и Иван выдал тост:

— Ну, за встречу!

Лаконично. Ну, и отлично. А то, иногда меня преследуют флешбэки тостов Гудлака. По затылку аж мурашки пробежали, как вспомнил.

Элия поддержала Барлона:

— За встречу!

Ну, и я в стороне не остался:

— За встречу, так за встречу!

Чокнулись, и я пригубил коньяк.

Ух! Какой насыщенный коньячный вкус! Что-то мне за сегодня доводится попробовать уже второй “концетрат”.

И если кофе мне зашёл, то, про коньяк, то же самое сказать я не могу. Обычно, как? Чем дольше коньяк настаивается, тем проще он пьётся. Но, это не тот случай. Я отчётливо понял, что пятидесятилетнего коньяка много не выпьешь. Для этого коньяка сигару бы в зубы и посидеть перед камином… В общем, мы не осилим бутылку, мне кажется.

Да, точно не осилим. По морде лица Ивана это сразу понятно стало. Он с перекошенным лицом выдохнул и стал взглядом искать, чем бы запить. Ничего не нашёл и, схватив кусочек хлеба, занюхал им.

Ну, это он, конечно, перебарщивает. Ну, да, вкус мощный, но не спиртяга же!

А вот Элии, похоже, понравилось. Она смаковала коньяк из бокала. Отпивала чуть ли не на кончике языка и с довольной моськой рассасывала янтарную жидкость.

Ладно. За встречу тяпнули, можно и к теме нашего сбора переходить. Пожалуй, не буду ходить вокруг, да около.

Я посмотрел на Элию, на Барлона. И вывалил:

— Как вы смотрите на то, чтобы я стал богом?

Элия, с расширенными глазами замерла с бокалом у рта, а Иван подавился едой. Прикрыл рот ладошкой и с силой проглотил кусок хлеба, которым он заедал коньяк. Хорошо, что в этот момент не пил, а то знаю я, что произошло бы. Проходили уже…

Моя девушка пришла в себя очень быстро, отложила бокал в сторону и с гипертрофированно заботливым лицом приложила ладошку к моему лбу:

— Температуры, вроде, нет. Хрумхрум, ты чего? Коньяк в голову ударил? Не должен был. Ты ведь, только, полглотка сделал…

Я улыбнулся:

— Эээ… я имею ввиду в Легенде.

— А-а. — Элия убрала ладошку от моего лба. — Так, уже понятней. Рассказывай, ты опять чего-то натворил?

— Нет. Ну, в смысле, да… Помнишь Суцелла?

Девушка кивнула:

— Ну, разумеется.

— Так, вот, я вернул Суцелла в игру, чтобы возродить, после того, как его убил Зевс. Всё получилось… но незамеченным это не осталось.

Барлон вытер салфеткой губы и влез в разговор:

— Может, просветите, о чём вы? А то, я совсем ничего не понимаю… Ну, разве что, о смерти Суцелла в курсе.

Элия подняла бровь:

— А вот я про смерть Суцелла пока была не в курсе. Ладно. — Девушка подняла со стола бокал коньяка и чуть пригубила. — Хрумхрум каким-то образом спёр сознание Суцелла и запихнул его в квадрокоптер. Я целый день возилась с ним тут, показывала наш мир.

Барлон посмотрел на меня нечитаемым взглядом:

— Сань, у меня только один вопрос — как!? — Мой друг мотнул головой. — Не, два. Зачем!?

Я пожал плечами, посмотрел на бокал с коньяком и, всё-таки, отставил его на стол. Не тот случай. Лучше, как-нибудь потом с Элией посидим вечерком, посмакуем.

Я встал, достал из кухонного ящика коньяк попроще и вернулся обратно за стол.

— Заказал у людей. А зачем? — Я открыл коробку и достал коньяк на стол. — Ну, Суцелл меня сам об этом попросил. Я был ему должен — вот и сделал.

Иван покачал головой:

— Во, даёшь! А дальше что случилось?

— Ну, это, по сути, ты уже услышал. Зевс убил Суцелла, а я возродил его, вернув из нашего мира в Легенду.

— То есть, отматывание времени не помогло?

Я развёл руки в стороны:

— Как видишь.

Элия, греющая бокал двумя ладошками спросила:

— Ну, так и при чём тут становление богом?

Я поднял палец вверх, откупорил бутылку, плеснул себе, затем, и в подсунутый Иваном бокал.

— Ну, так вот. Админы игры глянули видео от Суцелла со мной. — Я посмотрел на Элию. — И с тобой. Вопрос о том, кто это провернул у них, в общем-то, пропал. И они предложили мне на выбор два варианта. Первый: они подают на меня в суд за взлом Легенды, параллельно блокируя мой аккаунт.

Я отпил коньяк. А Иван уточнил:

— А второй?

— А второй: сделать меня богом.

Мой друг недоумённо развёл руки в стороны:

— Не наблюдаю связи между этими вариантами.

Я улыбнулся:

— Я примерно так же отреагировал. Но, на самом деле, всё логично. Суд, даже если они выиграют — это репутационные издержки для них. Я, оказывается, самый популярный игрок в Легенде. Ну, насколько я это понял…

Барлон влез:

— А ты что, сомневался? — Мой друг усмехнулся. — У тебя только на ютубе уже четыре миллиона подписчиков. И это — за такой короткий срок! В общем, не сомневайся. Это — так и есть.

Я кивнул: