«Мой долг и мое сердце находились в смятении.
Хотела бы я не беспокоить тебя, милое Отражение.
Однако куда бы ни шла, где бы ни спала
И что бы ни ела – рядом было Оно,
Грязной земли дыхание смердило мне в ноздри
Предупреждение: умрут все.
Маменька, папенька, возлюбленные братья и сестры…
И было видение – я не помеха свету.
Солнечный отблеск больно делает
Моим кровавым глазам.
Но ты, мое Отражение,
Бесстрашна, как Тигр, драгоценна, как Камелия…
В твоих силах навести Порядок.
Твой путь к Свету пройдет
Через Персики к Дракону.
А я лишь могу принести извинения,
И мое скорбное сердце просит – Спаси их».
Чживэй дочитала страницу, перевернула лист – продолжения не было. Всего одна страничка с загадочным содержанием. Почувствовав легкое раздражение, она вернулась к строчкам, вычленяя смысл: настоящей Чживэй жаль, что та вызвала ее, чтобы спасти семью.
Значит, все-таки ей не показалось. Она не принадлежала этому миру, этим людям. Но должна спасти их.
Спасти как? И, главное, от чего?
И кто она тогда?
Пробежавшись глазами по первой строчке, Чживэй задумчиво поджала губы. Что прошлая Чживэй имела в виду? Это намек на врагов? Убийца здесь? Где-то в доме, поместье? Или подкрадется ночью, когда все будут отдыхать?
Разве не стоит писать более конкретно, если желаешь спасения семьи? Чживэй отложила свиток и потянулась к следующему. Возможно, он принесет больше ответов.
Второй свиток оказался шелковым, и большую его часть занимал рисунок сосны. Ее ветви переплетались с солнечными лучами, а левее были выведены изящные иероглифы.