Возрождение. Забытые боги

Повелитель пригрозил, что если с ней что случится, то он найдет нас даже за Гранью. Так что лучше нам самим на себя руки наложить. Позора меньше будет. Странно, что до сегодняшнего дня ему было всё равно, что с ней станет. А теперь — нате! Да если с ней… да если она… да если её… Тьфу ты, демоны! И на бал не появилась. Отец тоже рвёт и мечет. Ещё бы, он главный ответственный за охрану во дворце. Пока главный ответственный, но с такими темпами Повелитель передаст его полномочия своему сыну Карену. Так, похоже, отец смотрит в мою сторону. Пора драпать, мало ли что у него на уме. Я стал осторожно пробираться а балконам, надеясь там переждать приступ отцовской ярости, но буквально через десяток шагов меня перехватил Девил и потянул за собой в сторону одного из выходов.

— Джин, пошли.

— Куда?

— Девчонка нашлась. Наши тут недалеко собираются.

— Зачем? — не понял я. Если Елену нашли, то можно, наоборот, вздохнуть спокойно.

— Судя по лицам — душить её будут, — без тени иронии бросил Девил.

— Да ладно тебе.

— Я серьёзно. Она даже Карена до бешенства довела, что никому ещё не удавалось. Он пообещал, что обязательно найдёт девчонку, но только для того, чтобы собственноручно её убить. И чхать ему, что потом с ним отец за это сделает.

Я только недоверчиво покачал головой. Идти против воли повелителя не самая удачная идея. Что же такого сделала девчонка, что Карен согласился навлечь на себя гнев отца? Размышляя над этим, я не обратил внимания, что мы вышли на террасу и всё больше удаляемся от дворца. Лишь когда света стало мало и нас начали обступать деревья, я очнулся.

— Она, что, в парке?

— Да, забралась подальше и на гитаре тренькает, — недовольно дёрнул плечом Девил.

— Ага, слышу. — И вправду откуда-то спереди раздавались звуки гитары и женский голос. Я невольно скривился, попытавшись понять, о чём песня. — Опять поёт на каком-то непонятном языке. Откуда она только такая умная нам на голову свалилась?

— И живучая, — пробормотал Девил будто про себя.

Чем ближе слышалась песня, тем осторожнее вёл себя Девил. Наконец, мы добрались до небольшой полянки, купавшейся в серебре ночного светила. Елена сидела на небольшом бревне, полускрытом в высокой траве. Залитая неестественно ярким светом, она казалась нереальной и… красивой. Мысль, о том, что она красива пришла в голову в первый раз после приезда найденной принцессы. Песня закончилась. Надо признать, голос у девушки поставлен неплохо. Елена напряглась, будто услышала наши движения. Я настолько удивился, что задержал дыхание. Понемногу напряжение покидало хрупкую фигурку, но мы всё ещё не рисковали шевелиться. Наконец, в тишину леса вплелись тихие аккорды.

«Снова полночь. Слышу чей-то голос.
Шепчет имя, манит и зовёт меня…»[1]

Песня была настолько неженственна и правдоподобна, да и голос как будто стал ниже и грубее, и слова составлены для мужского исполнения, что я прирос к стволу дерева. Потом песни следовали одна за другой: мягкие, военные, победные… Подборка была такова, что никакая девушка не рискнула бы их исполнить. А Елена вкладывала в музыку, в слова все свои эмоции, всю страсть, будто и впрямь хотела оторваться от обыденной суеты, раскинуть крылья и улететь в бескрайнее небо, вслед за солнцем.

Но это были чужие песни. Да, они исполняются на нашем языке, но они чужие. Красивые, смелые и непонятные. К тому же эта странная техника игры, этот чёткий ритм, несвойственный нашей музыке и не слишком подходящий (как мне до этого казалось) для гитарного исполнения. Но больше всего меня удивляли слова, встречающиеся в текстах: душа, демоны, ангелы, люди, черти… Похоже, она вкладывает в них совсем иной смысл. То-то она едва удерживалась, чтобы не расхохотаться над нашими именами во время представления её двору.

Малолетний полукровка в сопровождении полудикого питомца попытался неслышно подойти к принцессе со спины. Не дойдя пару шагов, он остановился, удивлённый, что-то сказал, а потом бросился Елене на шею. Ей пришлось буквально отдирать мальчишку от себя. Потом что-то случилось, и полукровка испуганно вскочил, будто увидел вместо принцессы горгону. Последовал короткий разговор, и он пристроился у Елены в ногах, рядом со зверёнышем. Девушка вновь запела, но на этот раз в песнях была лишь тихая грусть. Опять появились слова на незнакомых языках.

Они ушли за полночь, вместе. В сторону, противоположную дворцу. А мы с Девилом всё так же неподвижно стояли, будто под действием неизвестной магии. Как потом выяснилось, мы были не одни такие. Карен с Лареном и Филиппом ещё долго ходили задумчивые, периодически напевая себе под нос одну из Елененых мелодий или отстукивая на стенах и столешницах чёткий ритм.

* * *