Возрождение Зорга

– Оружие протоссов готово? – спрашивает Конахен.

– Через десять минут – полная зарядка, – отвечает Коллинз.

– Отлично. Выходим на боевую дистанцию.

Планета под прицелом. Они уже достаточно далеко, на безопасном расстоянии. «Белый Вихрь» готов к выстрелу. Все замирают в ожидании.

Конахен чувствует, как сильно бьется Эрлиер. Кстати, уже давно. Просто раньше он не обращал на него внимания.

– Уймись ты, – генерал притрагивается к груди.

– Что там, сэр? – спрашивает Трип.

– С нами хотят поговорить.

– Кто? Протоссы?

– Да, не терпится покомандовать.

Конахен прижал Эрлиер, успокаивая его. Ему совсем не хочется, чтобы протоссы расстроили его планы.

– Зарядка полная, – докладывает Коллинз.

– Пора, – решает генерал. – Друг наш, Синос, введите коды.

Нервное напряжение постепенно отпускает Конахена.

– Я должен сообщить вам, что сразу после выстрела вас будут ждать кибернетические ядра. Они доставят корабль на Аиур, где вы сдадите священное оружие После этого вас транспортируют обратно в сектор ZX-9009, – заявляет киборг.

– Опять в гости к протоссам! Ну и надоело же все это, – взвыл Трип.

– Да, дружище, пора привыкать к мысли, что не мы самые главные во Вселенной, – вздохнул генерал.

Синос запускает палец в интерфейсный вход. Экран управления «Белым Вихрем» оживает.

– Все готово, генерал, можете действовать, – сообщает киборг.

– Замечательно. – Генерал в последний раз видит эту несчастную планету, принесшую столько горя.

– Приготовиться… – Палец Стива Коллинза замирает на кнопке управления огнем.

– Огонь! – командует Конахен.

Излучатели, установленные на носу корабля, выбрасывают белые волны. Волны, как гигантские ленты, обвиваются вокруг каменистого шарика планеты. Вот уже вся планета окутана коконом яркого белого сияния. Напряжение в бортовой сети падает до критического уровня.

«Вдруг не хватит энергии?» – беспокоятся люди.

Проходит несколько секунд, но всем кажется – вечность, прежде чем сияние, окружающее планету, становится ярче сияния Энерджи. Сквозь белый энергетический кокон проступают огненные прожилки. Они змеятся по поверхности Тара гигантскими трещинами. Еще секунда, и планета не выдерживает давления энергетического вихря. Как гигантский орех, она раскалывается и разлетается тысячами горящих осколков.

Все кончено. Миссия выполнена. Люди вздыхают облегченно. Но торжествующих возгласов не слышно. Слишком велики потери, и каждый понимает, что просто сделал свою работу.

– Покойтесь с миром, – тихо произносит Трип.

– Уходим! – командует Конахен.

«Бриз-2» разворачивается в сторону Земли. Двигатели набирают обороты.

– Сэр, есть связь с Землей! – радостно восклицает радист.

– Вот как? Дайте-ка мне президента!

– Подождите, генерал, вы еще успеете доложить о своей победе. Сейчас я должен вызвать кибернетические ядра. – Си-нос прикасается пальцами к пульту на запястье.

– Это не займет много времени, дайте мне сообщить о победе на Землю, – просит Конахен.

– Нет, мы должны спешить. Нас ждут на Аиуре. – Киборг был непреклонен. На экране видно, как из темноты выплывают четыре кибернетических ядра и окружают корабль.

– Вы управляете ядрами с этого пульта? – спрашивает генерал.

– Да.

– Тогда проблема решается просто. – В руках у Конахена мощный армейский бластер «Гром». Две яркие вспышки. Сначала одна рука Синоса падает на пол, затем вторая. Из обрубков хлещет кровь. Она голубая. Глаза киборга полны ужаса, боли и удивления.

Генерал направляет бластер ему в лицо:

– Коды у тебя в голове?

– Да… – шепчет Синос.

– Тогда побереги ее. Она нам еще пригодится. Как и оружие протоссов.

Все замирают в шоке.

– Сандерс, курс на Землю. И приберите тут, пожалуйста, – опуская бластер, просит Конахен.

Земля. Европейский сектор. Париж

Париж начинался отсюда, с острова Сите. Андрей шел старыми улочками и вдыхал аромат прошедших времен. Он думал о том, как все относительно в мире и в то же время некоторые вещи остаются неизменными, как и сама человеческая порода. Разве теперь, в двадцать втором веке, эти старые дома не так же прекрасны, как и в момент своего появления? Человеческий дух развивался и усложнялся, но все равно творения зодчих – этих выразителей того прекрасного, что бессмертно в человеческом духе, – всегда будут радовать нас.