Возрожденная страсть

Саймон знал, что сейчас большинство людей наблюдает за ними. Неудивительно, ведь они собрались, чтобы отпраздновать день рождения Эни. Неудивительно, потому что никто из пар, кроме Эни и Саймона, не обнимался на публике. Поэтому ее братья и невестки и даже ее родители — все они смотрели на них с таким потрясением в глазах.

Протянув руку, она убрала прядь волос с его лба.

— Ты завидуешь этому мускулистому актеру, Саймон?

— Немного, — признался он. — Нет. На самом деле очень сильно.

Она провела рукой по его груди, словно стряхивая что-то с его рубашки. Но он знал, что она хочет почувствовать стук его сердца.

— Не надо. Я ему не по зубам.

Саймон знал, что она шутит, но все равно хотел получить ответ. Он хотел услышать это в ее словах.

— Что ты имеешь в виду?

Улыбка медленно сошла с ее лица. Она точно знала, о чем он спрашивал.

— Как ты думаешь, он бы спросил меня, нужна ли мне помощь, когда я потеряла сознание после встречи с Мирой? Думаешь, он обнял бы меня, поцеловал бы меня, заставил бы почувствовать себя живой в самый худший момент моей жизни? Как ты думаешь, он проявил бы такое понимание, если бы я сказала ему, что забеременела и отказалась от ребенка, когда была подростком? Думаешь, он взглянул бы на меня еще раз, если бы я не была сестрой братьев Рааваль?

Эни прижалась к нему, ее руки обвили его шею как раз в тот момент, когда из динамиков полилась тихая музыка. Встав на цыпочки, она прошептала ему на ухо:

— Думаешь, он увидит под красивой оболочкой и богатыми украшениями настоящую женщину с ее депрессией, недостатками и подпорченной репутацией, Саймон?

Его руки обвились вокруг ее талии, и он прижался ртом к ее виску.

Они медленно покачивались под музыку.

Саймон еще раз поцеловал ее в висок.

— С днем рождения, Энжел.

— Я знаю, чего хочу от тебя.

— Эни… — сказал он, добавляя предостережения в свой тон. Ее «предложение руки и сердца» стало для них излюбленной шуткой. Каждый раз, когда он пытался определить отношения между ними как некое подобие временной связи, Эни дразнила его, называла трусом и просила его жениться на ней.

Брак сам по себе не беспокоил Саймона. Он понятия не имел, когда это произошло, но его совершенно не беспокоила перспектива провести с Эни всю оставшуюся жизнь. Он дал бы ей это, если бы это гарантировало ей счастье. Если бы это означало, что он никогда не подведет ее, как сделал с Рани.

Но такой гарантии в мире не существовало.

Она подняла на него взгляд и прикусила нижнюю губу.

— Ты не согласишься даже в мой день рождения?

Саймон мягко ущипнул ее за бедро. Ему нравился плавный переход от ее тонкой талии к пышным бедрам. Он заметил, что она немного пополнела за последние несколько недель с тех пор, как впервые увидел ее. Она больше не выглядела изможденной, и такой она ему нравилась еще больше — здоровой, цветущей и счастливой.

Эни тихо выдохнула:

— Отлично. Я собиралась довольствоваться несколькими поцелуями и одним оргазмом.

Саймон сглотнул. Ему хотелось сказать себе, что он слишком стар, чтобы разделять похоть и симпатию, но это было бы ложью.

— О, женщина, ты меня убиваешь.

Из палатки вышли другие люди, оставив только ее семью. Саймон протянул к ней руку, более чем довольный тем, что просто прикоснулся к ней. Его сердцу было достаточно знать, что она принадлежит ему.

— Моим братьям я полностью доверяю. Но папа и мама… Я не готова к тому, чтобы они встретились с тобой и все испортили, Саймон. Почему ты не уведешь меня отсюда прочь, как безумный любовник?

Саймон поднял бровь, и она хихикнула.

— Это твой праздник. Я не хочу торопить тебя. Особенно после того, как Вират напомнил мне, что ты нечасто празднуешь.

Удивление промелькнуло на ее лице.

На этот раз Саймон не знал, о чем она думает.

— И хочу сказать спасибо, что ты не пригласила меня, потому что я не большой поклонник киноиндустрии. Но ты и Мира — часть этого мира. Я более чем счастлив поддержать вас обеих, когда вам нужно, чтобы я был здесь.

Саймон не понимал, как это звучит, пока не произнес слова.

Она дернула за воротник его рубашки, ее губы дрожали.

— Ты… я…

— Эни, ты в порядке?

Ее губы дрожали.

— Все, чего я хочу сейчас, — это быть с тобой.

Саймон внимательно посмотрел на нее: еще одна деталь встала на место.

За несколько месяцев до несчастного случая с женой он пытался разрушить стену, которую Рани возвела между ними. Он почти сошел с ума, пытаясь понять, как сделать ее счастливой. В конце концов, ее приводящие в бешенство требования и молчаливое неприятие всего, что он пробовал, убили любовь, которую он когда-то испытывал к ней. Задолго до того, как она решила вернуться к актерскому мастерству и попытаться возродить свою карьеру, их отношения умерли. Но затем умерла и она, не успев привести свои планы в действие.

А сейчас перед ним была вот эта женщина, на лице которой отражалось все, что она чувствовала, и которая прямо сказала, чего она хочет от него.

Его предположение о том, что она такая же хрупкая, как Рани, что она сломается при малейшем препятствии, рассыпалось в прах.

Она была совсем не похожа на Рани.

Глава 10