Возрожденная страсть

— Да, — сказал он, вытирая одинокую слезинку на ее щеке. — Ты и этот малыш заслуживаете того, чтобы вас любили и лелеяли. И я бы никогда не солгал тебе. Наш брак уже был разрушен еще до того, как Рани решила, что ребенок все исправит. Я не мог представить себе, что ребенок будет жить в такой нестабильной атмосфере. Но ты… ты появилась в моей жизни, когда я и не надеялся, что у меня будет еще один шанс на любовь. Я почти отказался от себя. Я никогда не ожидал, что так безумно влюблюсь в тебя, Эни. Если ты не хочешь выходить за меня, это нормально. Я совсем не беспокоюсь о Мире, потому, что она знает, как сильно я тебя люблю. Меня не волнует, что думает мир или твои братья. Я только хочу, чтобы ты знала, что я буду счастлив, если ты просто позволишь мне быть частью твоей жизни и жизни этого ребенка.

Он взял ее руку и поцеловал костяшки пальцев, его взгляд был полон любви.

Эни зарылась пальцами в его густые волосы и потянула.

— Я современная женщина, но все же… На этот раз, Саймон Де Акоста, я хочу, чтобы меня спросили. Я хочу, чтобы меня уговаривали. Я хочу, чтобы меня… убедили стать твоей женой.

Он в мгновение ока оказался на коленях, и Эни рассмеялась. В его большой широкой ладони лежало кольцо.

Гигантский рубин расположился среди крошечных бриллиантов, и все это было оправлено в старинное золото… Это был королевский символ любви.

— Это так красиво!

— Я хотел подарить его тебе, потому что знал, что ты оценишь его. И я хотел сделать тебя счастливой.

Эни неловким движением села на пол рядом с ним, смеясь и плача.

— Ты мне и так кое-что подарил. Мое собственное сердце вернулось ко мне, чтобы я могла снова начать жить. И теперь оно твое. Я люблю тебя, Саймон.

— Эни Рааваль, ты выйдешь за меня замуж и избавишь меня от моего одиночества? Дашь ли ты мне шанс создать семью с тобой, Мирой и этим ребенком, которого я обещаю любить до конца своей жизни?

Эни посмотрела в его пристальные карие глаза и сказала:

— Да.

Он надел кольцо ей на палец, поднял ее, запер дверь в спальне, затем осторожно положил ее на кровать. А потом он накрыл ее тело своим и поцеловал, как будто не мог продержаться ни секунды без этого, и ее ноги разошлись, превратившись в колыбель для него.

— Так хорошо? — спросил он, не позволяя всему своему весу упасть на нее.

— Идеально. Я скучала по тебе.

Как только Саймон прижал ее к себе, звякнул ее телефон. Они вместе повернули голову и увидели, что это астрологическое приложение прислало свое очередное предсказание. Оно гласило, что Эни найдет любовь всей своей жизни. Они оба рассмеялись, и Эни подумала, что, возможно, Вселенная, наконец, все поняла правильно.

Эпилог

Восемнадцать месяцев спустя

Маленький Рахул наконец заснул, и Эни вышла в гостиную в построенном для них Саймоном доме. Она хотела поскорее найти мужа и дочь, кричащих где-то друг на друга.

— Если кто-нибудь из вас разбудит этого капризного парня, клянусь, я выйду в эту дверь и никогда не вернусь. Тогда вы двое сможете и дальше отстаивать свои интересы, не забывая и о нем. И обо всей семье, которая нагрянет сюда через два часа.

Спор оборвался на полуслове, Саймон и Мира виновато уставились на нее.

— Папа говорит, что я не могу пойти на вечеринку сегодня вечером, хотя вы оба согласились месяц назад, что я могу, и я обещала вернуться к десяти.

Эни вздохнула, подыскивая слова, чтобы не подорвать авторитет Саймона перед Мирой, но она знала, что девушка права. Но за последние восемнадцать месяцев Мира превратилась в такую красивую девушку, что Саймон приходил в ярость при мысли о неуклюжих подростках, которые окружали ее, куда бы она ни пошла.

Даже сейчас, когда она смотрела на Миру, ее сердце начинало учащенно биться. Хорошо, что через несколько месяцев после рождения Рахула они сказали Мире, что она ее биологическая мать.

Ее сильная самостоятельная дочь сначала плакала и спряталась на несколько часов ото всех. Потом пошла в детскую своего младшего брата и держала его на руках, отчего Эни заплакала еще сильнее, чем Мира.

Со слезами в своих огромных глазах она спросила Эни, не будет ли ей больно, если она не сможет назвать ее мамой. Потому что хотела оставить это для женщины, которая ее воспитала.

Эни честно пообещала, что никогда не попытается занять место Рани.

Так что они остановились просто на имени «Эни». Потому что это то, к чему привыкла Мира.

Теперь Мира обожала свою большую семью, особенно своих теток и двоюродных братьев и сестер, и своего младшего брата Рахула. Тем более что иногда малыши отвлекали всеобщее внимание от ее собственных выходок.

— Эни, ты должна поговорить с ним о том, чтобы отпустить меня на вечеринку. Ты единственная, кого он будет слушать, — напомнила о себе Мира.

Саймон и Эни рассмеялись.

— Мы согласились отпустить ее, Саймон, — сказала Эни, похлопывая по широкой груди мужа, которая была ее убежищем с первой минуты их встречи. — И прежде чем ты обвинишь нас в том, что мы приняли это решение, Викрам пообещал присматривать за ней, помнишь? Вечеринку устраивает племянник его друга.