Возрожденное орудие

Брезан отчетливо помнил тот первый раз, хотя воспоминание также содержало разнообразные пустяки вроде его неприязни к обоям с рисунком из перьев и жужжания комара, от которого экокрубберы не смогли избавиться. Его младший отец перестал работать над заказной картиной и поспешно ополоснул руки в тазу с водой, хотя это не очень помогло ему избавиться от чернильных пятен на предплечьях и на рубашке. Брезан играл с игрушечным пустомотом и делал вид, что его не беспокоит, что у одного крыла отломился кончик. Он знал, что в календаре полно особых дней, но не понимал, почему это важно; никогда не задавался таким вопросом. С чего бы ему в детстве поступать иначе?

Миузан хмуро смотрела на него, как будто уже понимала, куда брат ведет нить размышлений.

– Не особенно.

Хм…

Она прибавила:

– Поминальных церемоний много, Брезан. Через какое-то время они как будто сливаются воедино. Я просто иду, куда надо, и делаю то, что приказывают бюллетени.

Брезан моргнул и перегруппировался. Он всегда считал, что сестра очень серьезно относится к поминальным церемониям. Ведь это она и их старшая сестра Кериезан занимались с ним необходимой медитацией, пока он не повзрослел достаточно, чтобы справляться самостоятельно. Он никогда не сомневался в ее преданности.

– Там было много крови, – сказал Брезан, возвращаясь мыслями к видеотрансляции.

Видона, возглавлявшая ритуалы в их местности, носила традиционную зеленую мантию с бронзовой окантовкой и бронзовые украшения в форме шипов ската. Рукоять ее ножа тоже была бронзовой, а лезвие ярко мерцало. Брезан был очарован ловкостью, с которой она использовала оружие, чтобы взрезать жертву. Еретик не кричал только потому, что его рот был зашит. Брезан быстро усвоил, что так бывает не на всех церемониях.

На лице Миузан застыло каменное выражение, которое он хорошо знал.

– Они еретики, Брезан. Пытаешься выклянчить для них что-то вроде милосердия? Ты же знаешь, сколько хлопот они доставляют. Даже если бы они сами по себе не были плохими… – она произнесла это таким тоном, словно подобная мысль впервые пришла ей в голову, – …мы не можем допустить календарную гниль.

– Да, – мрачно сказал Брезан, – я тоже так думал.

Или, во всяком случае, он думал, что этого достаточно, чтобы примириться с происходящим, но понимал, что, с точки зрения несчастных еретиков, никакой разницы нет. Потом он записался в Кел, как и его старший отец, как и Миузан позже. Он испытал и облегчение, и разочарование, когда оказался офицером по кадрам, а не отправился на поле боя.

– Ну что ж, – сказала Миузан с меньшей снисходительностью, чем обычно, – я полагаю, что ты просто пытался поступить так, как счел наилучшим в хаотической ситуации. – Она никогда не была высокого мнения о его способностях и не пыталась это скрыть. – Но я звоню не поэтому.

– Неужели, – сказал Брезан. – Тогда почему?

Желудок скрутило узлом, и он велел себе успокоиться. Учитывая внушительное количество пожаров, которые он пытался потушить по всему гекзархату, лишние неприятности ему были не нужны.

Миузан наклонилась вперед, глаза ее заблестели, и он понял, что попал впросак.

– Генерал Инессер попросила меня связаться с тобой.

Это не улучшило состояние его желудка. Генерал Инессер, старший полевой генерал Кел. Единственный генерал, удостоившийся чести назвать пепломот, один из шести величайших боемотов гекзархата, в честь своей личной эмблемы. Инессер, известная своим мужеством и умом, не говоря уже о происхождении, восходящем к некоторым великим анданским семьям. Обычно этот последний факт не считался преимуществом. В отличие от Андан (даже из-за них), Кел испытывали сильные чувства по отношению к непотизму, в основном отрицательные, хотя это не означало, что он не существовал. Но к тому времени, как она достигла своего нынешнего ранга, Инессер уже успела приобрести репутацию непоколебимо честного человека.

Миузан получила место в штабе Инессер несколько лет назад – это был настоящий подвиг. Он также сделал ее еще более невыносимой, чем прежде. Брезан не хотел, чтобы она воспринимала его всерьез из-за того, что он стал революционером, но раз уж они теперь живут в таком мире…

– Я готов уделить генералу внимание, когда она только пожелает, – совершенно искренне ответил Брезан. Кроме всего прочего, он сомневался, что Инессер связалась с ним, потому что хотела поддержать предложенный им режим. Хотя он никогда не встречал ее, она также имела репутацию человека, наделенного старомодным консерватизмом Кел – тем самым, к которому он когда-то стремился, превозмогая внутреннее отвращение. Если Инессер связалась с ним через сестру, это означало, что она прощупывает его на предмет грядущего предложения.

– Приятно слышать, – сказала Миузан, но при этом посмотрела на него так, словно подозревала сарказм. Он не мог ее винить; их отношения в последние годы не страдали от недостатка сарказма. – Возможно, у нее есть для тебя предложение.

– Скажи же.