Возрожденные полки русской армии. Том 7

Что касается пленных и мобилизованных офицеров, то в своей массе они доблестно воевали, а когда приходилось – умирали. Конечно, развращающее влияние революции и большевизма не прошли бесследно и среди офицеров, впрочем, как явление крайне редкое, встречались люди малодушные. Понятно, что моя аттестация относится к строевым офицерам, то есть к тем, кто своей жертвенностью и кровью являл примеры величайшей доблести и патриотизма. В тылах было иное настроение, и наряду с натурами высокочестными встречались и люди беспринципные и нравственно опустившиеся.

Офицеры, перешедшие от большевиков или взятые в плен, если они не были коммунистами, решительно никаким репрессиям не подвергались. Все они для испытания назначались рядовыми в строй и после небольшого искуса уравнивались в правах с остальными офицерами полка.

Для характеристики офицеров, служивших раньше у большевиков, приведу два наиболее ярких примера.

Однажды полк вел бой с превосходящими силами красных. В тылу у нас находилась река с единственным мостом. Большевики напрягали все усилия захватить эту переправу, что поставило бы полк в катастрофическое положение. Батальон, прикрывавший путь к мосту, явно изнемогал. Я снял с отдаленного участка, на котором только что была отбита атака, роту и приказал ей бегом двигаться на поддержку. Рота могла прибыть не ранее 30—40 минут, а в это время уже обнаружилось, что большевики заходят в тыл атакованному батальону. Чувствовалось, что сейчас решится участь не только боя, но и полка. Стрельба с нашей стороны умолкла. Зловещий признак!.. В этот критический момент один из офицеров, взятый незадолго перед тем у большевиков, сорвал свои погоны и стал уговаривать других последовать его примеру и сдаться.

Узнав об этом, я приказал тут же расстрелять малодушного офицера, что и было немедленно исполнено. Эта трагическая сцена произвела сильнейшее впечатление…

Показалась спешащая на поддержку рота, и батальон был двинут в контратаку. Большевики отхлынули, а мы взяли более 300 пленных, 6 пулеметов, много оружия и патронов. Описанный бой был отмечен в официальных сводках штаба Главнокомандующего…

Другой пример выявляет тип офицера, противоположный первому.

В период боев под Курском я направлялся с подпоручиком Глобой на один из участков полка. По пути встретили партию пленных.

На мой вопрос, есть ли среди них офицеры, послышался ответ:

– Я офицер, господин полковник.

Взяв руку под козырек, перед мною вытянулся небольшого роста, коренастый человек 33—35 лет.

– Как ваша фамилия?

– Поручик Трохимчук.

– Где вы раньше служили?

– В мирное время был сверхсрочнослужащим в N-ском, полку, а на войне произведен в офицеры.

– Как же вам не стыдно было воевать против нас?

– Да уж так сложились обстоятельства, господин полковник.

При этих словах голос Трохимчука как-то дрогнул. Что-то хорошее и честное слышалось в ответах пленного.

– Желаете у нас служить?

– Так точно, желаю.

Поручик Трохимчук был зачислен в одну из рот, но не в ту, которая его пленила.

В течение двухнедельных боев я несколько раз справлялся, как держится Трохимчук, и ротный командир всегда отзывался о нем как о примерном офицере.

Однажды мне надо было во что бы то ни стало удержать переправу, выводящую во фланг нашего расположения. К тому времени полк понес большие потери. Почти все ротные командиры и много офицеров были выбиты. Это был очередной кризис, когда кровью восполняли недостаток сил и недочеты армейской организации. На переправу можно было выделить только полуроту крайне слабого состава при пулеметах. Туда требовался офицер, во всех отношениях надежный. Я вспомнил о поручике Трохимчуке и, узнав, что он цел, вызвал его к себе:

– Поручик Трохимчук, мне необходимо удержать такую-то переправу, и для ее обороны можно выделить только полуроту с 2 пулеметами. Я хочу назначить вас командиром этой полуроты.

– Покорно благодарю, господин полковник.

– Имейте в виду, что если большевики вас собьют, то положение полка будет тяжелым.

– Понимаю.

– Смотрите, поручик Трохимчук, удержитесь. Я вам верю.

– Конечно, я служил у большевиков… И не могу ничего вам доложить, но вы сами увидите, господин полковник…

Поручик Трохимчук действительно выполнил свое обещание.

Несмотря на тяжелое положение, он удержал переправу, потеряв убитыми и ранеными более половины своей полуроты. В конце боя, когда положение уже упрочилось, он был убит.

Много лет прошло с тех пор, но я всегда с волнением вспоминаю этого честного офицера…

Оборонительные бои

По овладении железнодорожной линией Белгород – Сумы полк продолжал наступать к северу и, форсировав реку Псиол, овладел городом Суджа. После нескольких дней передышки бои вновь возобновились. С каждым днем уширялся «Белозерский уголок» на городском кладбище.