Возрожденные полки русской армии. Том 7

В последующие дни Мариупольский дивизион занимал ряд хуторов в непосредственной близости от красных окопов. Ожидали общей атаки неприятельских позиций. В ожидании ее неминуемости нашему 5-му эскадрону, в составе двух взводов, приказано было атаковать в конном строю лавой один близлежащий хутор. Наши два взвода, доскакав до гумна этого хутора, залегли, но были обстреляны сильным пулеметным и артиллерийским огнем противника, цепи которого окопались за хутором. За полчаса времени наши взводы потеряли большую часть своих коней. Контужен был поручик Никитин. Предполагавшейся атаки за этот день так и не произошло, и мы, казалось, бесцельно пожертвовали своим конским составом. Как стало известно позднее, общая атака на этом фронте не произошла потому, что на левом фланге армии наша пехота оказалась не в состоянии преодолеть упорное сопротивление противника.

Теперь пехота переходила к обороне впредь до будущих решительных действий, а наш корпус должен был отойти в резерв в деревне Нижние Серагозы.

В середине августа красные опять прорвали фронт, на этот раз где-то севернее деревни Дмитриевки, к которой мы теперь как раз подходили. В Нижних Серагозах мы получили приказание сдать коней и в тот же вечер, уже в пешем строю, были отправлены навстречу противнику. Под Агайманом был ранен ротмистр Пашкевич.

Отступив под натиском красных до села Покровское, мы там на вторые сутки узнали, что наш дивизион назначен в ударную группу, которой поручено лобовой атакой во что бы то ни стало отбросить противника обратно к Каховке.

На следующий день мы без боя заняли деревню Санбурин. Затем с помощью других частей заняли деревню Агайман.

20 августа после бессонной ночи, проведенной на неудобных повозках, с трудом вывозимых крестьянскими лошадьми по размытой дождем дороге, мы на рассвете, продрогшие и разбитые, очутились неподалеку от деревни Дмитриевки, перед которой красные понарыли окопов.

В пешей атаке на Дмитриевку в первой цепи шли мариупольцы. За ними в некотором отдалении следовали архангелогородцы, а за их цепью держались пулеметные тачанки и обоз с командой связи. Правее мариупольцев, немного поодаль, двигались черноморцы, а еще дальше виднелась какая-то другая часть – должно быть, корниловцы. Мы оказались на левом фланге цепей, а еще левее нас шел конный взвод мариупольцев под начальством ротмистра Зеновича.

Лихой пешей атакой под ружейным, пулеметным и шрапнельным огнем красные окопы были нами взяты. Противник бежал, побросав штыки и все, что могло помешать свободному бегству.

От Дмитриевки до Каховки всего каких-нибудь верст двадцать по прямой линии. Теснимый по всему фронту противник медленно отходил перед нами к Днепру, и уже к вечеру мы вошли в зону обстрела с Каховских заднепровских позиций.

Ночью 21 августа, соблюдая полную тишину, наш дивизион отправился по направлению к Днепру, но тут поутру нарвался на окопы противника. Оказалось, что, покуда Каховка штурмовалась нашей пехотой, наш дивизион просто ходил в разведку. Отступив, мы окопались неподалеку при помощи тех ручных лопат, которые достались нам под Дмитриевкой. Затем, когда нас сменила другая часть, мы были отведены на ближайший хутор. С противоположной стороны Днепра красные посылали нам шестидюймовые снаряды. Но в тот же день, 23 августа, мы узнали, что наша дивизия отводится на отдых на южное побережье Крыма и что сегодня же наш дивизион должен быть отправлен на соединение с ней.

Всех нас охватило радостное, праздничное настроение. Но наша надежда на отдых в условиях мирной тыловой обстановки не оправдалась: здесь, в глубоком тылу, нам неожиданно пришлось вновь взяться за оружие, на этот раз на внутреннем фронте.

Действительно, банды «зеленых» скопились в окрестностях курорта Старый Крым и с часа на час можно было ожидать их налета и на Феодосию.

Поначалу нас расквартировали именно в этом Старом Крыму. Правда, «зеленые» притихли, но ясно чувствовалось их присутствие. После недельной стоянки полк отбыл на подводах в Судак, на побережье Черного моря, откуда он должен был наблюдать за действиями «зеленых», облюбовавших эту местность. По дороге эскадроны попали в засаду, устроенную «зелеными». Было убито и ранено несколько офицеров и солдат, но мариупольцы, ехавшие сзади, потерь не понесли.

Вскоре в полк доставили партию только что мобилизованных лошадей. Начались хлопоты по доставке фуража в нашу глухую стоянку. За сеном ездили верст за 30, в Карасубазар, а иногда и в горные аулы. Ожидалась доставка седел и необходимых принадлежностей. Из Феодосии, в предместьях которой остановились наши хозяйственные части, прислали нам и обмундирование. С доставкой нам лошадей полковая жизнь вновь пошла своим чередом, а в первых числах октября мы были вызваны на фронт.