Возрожденные полки русской армии. Том 7

17 октября конница Буденного прорвалась в Сальково и Ново-Алексеевку. Другая ее часть подошла к Перекопу. Путь отступления наших войск в Крым был отрезан. В этом году рано наступили морозы, настолько сильные, что командир полка полковник Попов отморозил ноги и принужден был ехать на повозке. Скопившиеся в селе Рождественка наши войска продолжали отход на юг, отбивая атаки преследующих их красных.

Заняв Ново-Алексеевку и станцию Сальково, Буденный, расположившись спокойно в этом районе, был неожиданно атакован двумя Донскими дивизиями корпуса генерала Абрамова под командой генерала Гусельщикова[384], разметавшими конницу Буденного и нанесшими ей огромные потери. Путь отступления в Крым через Чангарский перешеек был открыт.

Отходя от Рождественки, от Петроградского уланского дивизиона был выслан разъезд для отвода квартир в селе Ново-Троицком. Оказалось, в селе были красные, и наши дроздовцы выбивали их оттуда. Поздно вечером, войдя в село, начальник разъезда поручик Василевский заметил отъезжающие от дома священника две тачанки. По словам священника, в них были Буденный и Ворошилов, находившиеся перед тем у него в доме. Поручик Василевский бросился с разъездом за ними, но в полной темноте догнать их не мог.

Не успев расположиться на ночлег, дроздовцы и бригада 2-й кавалерийской дивизии были подняты по тревоге. Буденновцы двигались на село… Кавалерийская бригада заняла позицию с восточной стороны села. Впереди тачанки с пулеметами, за ними артиллерия, за орудиями эскадроны в конном строю – шашки к бою… Был мороз и темная-темная ночь… Услышали приближающееся «Ура» идущих в атаку красных. Навстречу им пулеметы и орудия на картечь открыли сильный огонь, длившийся четверть часа… Настала гробовая тишина… На рассвете выступили, идя тремя колоннами к Чангарам. Кавалерия между двух колонн пехоты, все время готовая встретить атаку конницы красных. Сзади и параллельно с боков шли их колонны, обстреливая нас пулеметным огнем с тачанок, но атаковать не решались. Поручик Василевский был ранен. Проходя Сальково, увидели массу трупов красных, изрубленных нашими донцами генерала Гусельщикова, лежавших на протяжении нескольких верст. 19 октября вошли в Крым.

В 20-х числах октября красные овладели Перекопскими позициями, угрожая обходом левого фланга наших войск в Крыму. Конный корпус генерала Барбовича был направлен к Перекопу, и 27 октября конной атакой отбросил противника, но из-за мощного артиллерийского огня и больших потерь не мог развить успеха и отошел к деревне Юшунь. И в этой атаке петроградские уланы принимали участие.

Удержать Крым не представлялось больше возможным, и генерал Врангель приказал частям войск отходить в указанные им порты для погрузки на пароходы. Конница генерала Барбовича была направлена в Ялту. Красные шли по пятам… Огромный транспорт «Крым» уже стоял у пристани, ожидая погрузки. С болью в сердце уланы расседлывали лошадей, прощаясь навсегда со своими верными четвероногими друзьями. Спускаясь с гор, красные вели перестрелку с последним, отходящим в арьергарде эскадроном крымцев. Эскадрон понес большие потери, а командир эскадрона поручик Лихвинцев был ранен. Это были последние жертвы, принесенные конницей в неравной борьбе за спасение родины.

Нагруженный до отказа «Крым», убравши сходни и отдав концы, стоял, готовый к отплытию, когда со стороны Севастополя подошел миноносец и причалил к молу. С него, в сопровождении только одного адъютанта, сошел генерал Врангель, встреченный несмолкаемым «Ура» с транспорта. Обожаемый армией Главнокомандующий, вождь и правитель последней территории национальной России, генерал Врангель, как бы прощаясь с уходящими, подал знак к отплытию, сам оставляя клочок родной земли последним.

Транспорт отошел, унося с собой в неизвестность остатки русской конницы. Вдали скрывался берег горячо любимой Родины, где разнузданная свобода Керенского заковывалась интернациональной властью коммунизма в цепи еще неслыханного рабства.

Галлиполи (1920—1921 годы)

Вынужденные оставить последний клочок родной земли, погруженные на все имеющиеся суда Черноморского флота, остатки Русской Армии на другой день прибыли в Константинополь, занятый нашими союзниками, где на рейде Босфора должны были выдержать 20-дневный карантин в тяжелых условиях перегруженных людьми судов.